Лед в его сердце - стр. 10
Ушёл сразу или ждёт?
И когда автобус трогается с места, всё же не выдерживаю – повернув голову, взглядом ищу Тима, в уверенности, что как только я отказалась от его предложения подвезти, он вернулся к машине. Но нет, Морозов стоит и смотрит на автобус, вертя в пальцах ключи.
Я не понимаю, совершенно не понимаю, что ему нужно от такой девушки, как я, – не эталон красоты, не умею флиртовать и общаться с парнями и, судя по рассказам Полины о той, с кем у Тима были длительные отношения, – такой никогда не стану.
Зачем же тогда он подошёл?
Не поверю, что просто хотел познакомиться, и в чушь про одну команду, это только предлог, но истинной причины я, видимо, так никогда и не узнаю, потому что играть в его дурацкие игры мне не хочется.
Я струсила, да.
В памяти ещё свежи прежние отношения, да и начиналось всё аналогично. Вот только тогда я уступила, и закончилось всё моим бегством в другой город и в группу поддержки другой хоккейной команды. Хотя это было не единственной причиной…
Автобус везёт меня к скромной квартире, где я снимаю комнату у очень хорошей и доброй женщины. Хоть в чём-то мне повезло. Выйдя на своей остановке, несколько раз глубоко вдыхаю и выдыхаю, наслаждаясь весенней погодой, и только потом направляюсь к нужному подъезду.
Нет, никаких отношений с хоккеистами, никаких больше страданий, боли и разочарований. У меня был хороший учитель и слишком горький урок, чтобы повторять подобное.
Прежде, чем зайти в подъезд, достаю телефон из кармана куртки и набираю номер Галины Анатольевны, которая отвечает после первого же гудка, словно ждала моего звонка.
– Диночка! – радостно восклицает в трубку. – Как хорошо, что ты позвонила! Сама собиралась набрать. Как ты? Как на новом месте? Не обижают тебя? – тут же засыпает меня вопросами.
– Всё хорошо, тёть Галь, – улыбаюсь в трубку от осознания, что есть человек, которому не всё равно на меня и мою жизнь. – Как вы? Как Катя?
Катя, дочь Галины Анатольевны, недавно родила, и все мысли женщины были только о внуке.
– Всё замечательно, – от её радости даже настроение поднимается.
Присаживаюсь на лавочку, собираясь с духом задать главный вопрос.
– Я рада, что всё хорошо, – проговариваю в трубку и наконец произношу то, зачем, собственно, и звонила: – Как отец?
С замиранием сердца жду ответа, а в трубке повисает пауза, и когда я уже начинаю думать, что связь прервалась, слышу тихий ответ Галины Анатольевны:
– Ничего не изменилось, Диночка. Всё также.
Значит, на мой отъезд отцу наплевать, и все угрозы, произносимые на протяжении нескольких лет, на самом деле были ему по боку. Его не заботит моё будущее, что будет с дочерью в совершенно незнакомом городе, жива ли я или замёрзла где-то на скамейке вокзала…
Ему попросту всё равно. Так было всегда, и я это знала. Но в глубине души оставалась надежда, что всё изменится, он осознает, поймёт…
– Ясно, – только и могу выдавить из себя через ком, застрявший в горле. – Спасибо, тёть Галь.
– Диночка, устраивай свою жизнь, – шёпотом произносит, словно её наставление может кто-то услышать. – Ты сильная, справишься. А если помощь нужна будет, звони. Мы чем сможем…
– Спасибо, – перебиваю её, не в силах больше слушать слова участия. – Спасибо. Я позвоню ещё скоро, – и отключаюсь.
Господи, ну как же так? За что? Почему родные люди становятся друг другу чужими? Почему так случается, что отцу совершенно плевать на родную дочь?