Лёд и пламя - стр. 60
– До сегодняшнего дня я не знал, что у моей дочери появился ухажёр, но это не означает, что подобная информация меня вовсе не интересует…
– Новую директрису нам представили сегодня утром. До этого никто ничего не знал об этом, кроме самого Стаса естественно.
Владимир понимающе кивнул.
– Новый директор теперь женщина, – утвердительно повторил он,– Что же, ладно. В ближайшее время нужно будет с ней познакомиться!
Интересно, насколько велика вероятность того, что он уже знаком с Салтыковой, если при неизвестных мне обстоятельствах он был уже знаком со Стасом?!
Отец тем временем отставил в сторону пустую тарелку с супом и принялся за стейк.
– Так что там у нас на счет Меньшикова? – осторожно поинтересовалась она, отправляя в рот очередную ложку супа, – Ты обещал мне рассказать.
Голос отца вдруг стал отчуждённым:
– Вероника, ты должна понимать, эта история началась давно, задолго до твоего рождения. Поэтому ты многого не знаешь…
– Да, потому что ты мне ничего не рассказывал!
– Дочь, – он вздохнул, очевидно, сдавшись, – задолго до твоего рождения я жил и учился здесь, в Санкт-Петербурге.
Вот это да!
Вероника уставилась на него, широко распахнув свои изумрудные глаза.
– То есть как? Вы с мамой раньше жили здесь?
– Нет, это было даже до знакомства с твоей мамой.
Вероника решила, что не может больше есть суп, а потому отодвинула от себя тарелку с его содержимым в сторону.
– Я жил здесь со своими родителями, которых ты, к сожалению, не знала, и ходил в обычную школу вместе с нашим общим знакомым, – он неловко почесал гладко выбритый подбородок, – Тогда мы были молодыми, амбициозными и как мне казалось …
– Вы были друзьями?! – Нике на мгновение даже показалось, что она начала плохо слышать или плохо соображать.
В глазах отца на миг отразилась печаль.
– Были, в школе.
Вероника молчала, ожидая, что он признается сейчас в том, что пошутил, но этого не произошло.
– Вы…как?! Как это возможно?!
– Он тогда был другим. Как и прежде, конечно, не сносным, упрямым, но другим. – Отец уставился в окно, и его отстранённый взгляд свидетельствовал о том, что мысленно он уже был далеко отсюда. – Когда нам исполнилось по шестнадцать, его родители решили перевести его доучиваться в Москву. Сейчас я понимаю, что потерял своего друга именно в тот момент. Москва меняет всех, а уж тем более в 90х это происходило ещё более быстро и явно. После окончания школы я подал документы в вуз, получил отсрочку от армии, а после совершил самую большую глупость в своей жизни.
Владимир сделал паузу, во время которой отрезал ещё кусочек мяса и положил его себе в рот, тщательно пережёвывая.
– Мы встретились со Стасом в одном из баров. Оказывается, окончив школу в Москве, он вернулся в Санкт-Петербург. В тот вечер мы гуляли с ним до утра, пили и строили планы на жизнь. А под утро он первый предложил вместе вложиться в одно дело и начать свой бизнес. По его словам в Москве это распространённая практика, и у него появился новый влиятельный друг, который помог бы с поставками товаров, – Владимир тяжело вздохнул, было видно, что с каждым словом ему было всё трудней об этом говорить, – Честно говоря, я сразу заметил, как он изменился с момента нашей новой встречи. Стал решительнее, настойчивее, наглее и напористей.
Отец отложил вилку в сторону, потянулся за салфеткой и принялся тщательно вытирать руки, а затем уже чистыми руками ослабил узел на галстуке, так словно тот его душил.