Лечебный отпуск - стр. 5
Правда, были еще взрослые. Один из пограничников держал в руках толстенный талмуд, в котором содержались, как выяснилось, фамилии людей, задолжавших разным банкам и не имеющих право выезжать из страны. Среди взрослого населения их вагона таких не оказалось.
Пограничники, стараясь скрыть разочарование, ушли. Вскоре появилась проводница:
– Ну что, у вас все в порядке? А в соседнем вагоне из лагеря двоих ссадили...
– За что? – поинтересовался кто-то, впрочем, вяло. Слишком свежи были собственные переживания.
– Да не поняли. Вроде одному четырнадцать лет исполнилось, паспорт не получил. У другой ксерокс свидетельства о рождении вместо подлинника.
– И куда же их? А взрослые вышли?
Проводница посмотрела на задавшую вопрос Наталью, как на сумасшедшую.
– Ну подождут там где-нибудь, пока документы не подвезут. А взрослые как сойдут... Тогда весь лагерь ссаживать надо. Да у нас каждый поезд по пятнадцать– двадцать человек ссаживают. Уж привыкли. Из соседнего вагона вообще маму с дочкой ссадили из-за свидетельства о рождении. Будут теперь тоже на станции ждать, пока им документы каким-нибудь поездом передадут.
Взъерошенные, разбуженные дети стали засыпать. Но на подходе уже была украинская граница. Справедливости ради следует заметить, что украинцы оказались поприветливее. Правда, очень ревностно относились к заполнению деклараций, зато и не приставали, не требовали зажигать свет и говорили тихо. Напоследок один ретивый юноша попытался прицепиться к разрешению кого-то из детей, на что немедленно получил суровое разъяснение – разрешение на вывоз, а не на ввоз, дети в этом вопросе украинской юрисдикции не подлежат. На этом и расстались. Кстати, и на той, и на другой границе помимо общения с ревностными служителями закона всем взрослым приходилось следить за разного рода темными личностями, которые, не смущаясь присутствия должностных лиц, проходили через вагон с предложениями поменять валюту или купить карточку для мобильного. Они еще и норовили что-нибудь стянуть.
Границы были пройдены. Но взбудораженные педагоги уснуть не могли. Выпивать с детьми тоже было нельзя. Поэтому народ просто собрался в одном из купе и начал трепаться.
Утром проводница за час до станции стала собирать белье. Вялые после бурной ночи дети и взрослые сонными мухами бродили по вагону. К недосыпу добавилась жара – поезд шел по совершенно голым, пожелтевшим на ярком солнце местам. Завтракать никому не хотелось. Наталью радовало данное обстоятельство – надежды, что вчерашние продукты пережили жаркий день, ночь и утро, не было. Отсутствие аппетита у детей казалось ей единственной защитой от пищевой токсикоинфекции. Усталость и нежелание бегать позволяли не думать о травме. В общем, к доктору потихоньку возвращались присутствие духа и оптимизм.
До станции оставалось немного. Педагоги подгоняли детей, проверяли, все ли вещи собраны, не забыл ли кто что-нибудь важное. За пятнадцать минут до приезда скомандовали построиться в коридоре.
– Зачем так рано? – недоуменно поинтересовалась Наталья у одной учительницы.
– Так поезд всего две минуты стоит.
– Сколько? – ужаснулась Наталья. – А как же мы всех выгрузим?
– Не беспокойся. Не в первый раз! Проводница будет с желтым флажком стоять. Пока все не выйдут, поезд дальше не пойдет. И в соседних вагонах еще минимум три лагеря.