Лебединая песня мамонта - стр. 25
Но рассказать о своих чудесных агильских гальках любителям древней истории, подбросить журналистам интересную информацию о спрятанной в горах Сибири пещере сокровищ первобытного искусства он мог – а почему же нет? Популярная лекция для широкой аудитории – совсем не то же самое, что научный доклад в кругу узких специалистов. Никто его ни в чем не упрекнет, «руководство заводоуправления» только спасибо скажет, может, даже премию даст.
А там, глядишь, журналисты раздуют сенсацию, найдутся спонсоры из нуворишей, желающих создать себе имидж просвещенных личностей, и мечта Геннадия – полномасштабное исследование Зеленцовского пещерного комплекса – сбудется! А он возглавит экспедицию!
– Кгхм, кгхм! – вновь покашляла я, намереваясь с намеком заметить, что все это очень, очень интересно, но нельзя ли уже ближе к теме?
Однако рассказчик трактовал изданные мною звуки по-своему.
– О, у вас тоже в горле пересохло! Еще чаю? Пирожных? – Бордовский вдруг вскочил, приложил руку к сердцу. – Простите великодушно отсутствие галантности, я был как‑то… – Тут он замялся, подыскивая правильное слово.
– Выбит из колеи, – подсказала я.
– Буквально. – Геннадий Леонидович улыбнулся и потер плечо, пережившее встречу с перелетной бутылкой. Ирка и Марина засмеялись, я удовлетворенно усмехнулась: все хорошо, никто ни на кого не обижается. – Кому какое пирожное?
– Мне классический эклер, – первой определилась Ирка.
– Мне трубочку с зефирным кремом, – сказала я.
– А у меня с со… – начала было, как обычно, Марина, но не договорила, неожиданно передумав: – А мне любое, на ваш вкус.
Бордовский убежал делать заказ.
Ирка положила подбородок в ладонь и выразительно поморгала, пристально глядя на сестру.
– Что? – Та притворилась, будто не понимает намека.
– Тебе понравился Бордовский! – уличила ее Ирка. – Ты даже согласилась принять от него вредное пирожное, не стала давиться своими жуткими конфетами!
– Мои конфеты вовсе не жуткие. – Марина возразила, но как‑то вяло, неэмоционально. – Бордовский очень милый. – А вот тут эмоции проявились. – Агильский зайка!
– Азильская галька, – машинально поправила я.
– Да я запомнила, – отмахнулась от меня Марина и точно так же, как Ирка, положила подбородок в ладонь, глядя на Бордовского у стойки. – Просто он похож на зайку, не находите? Эти его очочки, как у Кролика из мультфильма про Винни-Пуха…
– И этот его белый пух вокруг лысины, – поддакнула Ирка.
– Имей уважение, это благородные седины! – обиделась за своего зайку ее сестра. – Слишком ранние, по-моему. Должно быть, Геннадию непросто живется. Еще бы, в таком возрасте – без заботливой жены…
– С чего ты взяла, что у него нет жены? – усомнилась Ирка.
– Обручального кольца нет!
– Это ни о чем не говорит, многие мужчины, да и женщины тоже, не носят кольцо, но при этом состоят в браке.
– К вопросу о браке! – У меня зазвонил телефон. Я посмотрела, кто вызывает, и прилепила трубку к уху.
– Ты где вообще? – с подозрением спросил муж.
– Вообще – в лучшем из миров, по Вольтеру, – отшутилась я. – А в частности – в соседнем доме. Мы сидим в ближайшем кафе-пекарне.
Вот так: честно, но без лишних подробностей. Зачем объяснять, кто это «мы»? Моему герою может не понравиться присутствие в компании недобитого им мамонта.
– О, класс, возьми нам что‑нибудь вкусненькое к вечернему чаю, – обрадовался Колян.