Льдинка - стр. 20
– Зачем? – тупо спросил он. – Я устал и ничего не хочу.
– Посмотри в окно из другой комнаты, – процедил сквозь зубы Тима, хотя в мыслях его неприятно зашевелилось: «Ты что, надеешься увидеть с другой стороны дома Диснейленд, дурилка?».
Антон продолжал стоять истуканом, потирая ушибленный бок, и Тима пошел сам. В комнате, где спала Яна, ощущался стойкий запах перегара, и Тима, невзирая на всю абсурдность ситуации, не смог удержаться от улыбки. Яна, от которой за версту исходил шлейф аристократичности, которая устроила ему скандал только из-за того, что у нее во время «покатулек» на снегоходах сбилась прическа, у которой в беседе на лбу как неоновая вывеска светилось «ДЕВУШКА ИЗ ВЫСШЕГО ОБЩЕСТВА», эта Яна сейчас дрыхла без задних ног, как сапожник-пропойца, раскидав конечности в разные стороны и храпя как паровоз.
Тима без особой надежды взглянул в окно. Те же яйца, только в профиль. Такое ощущение, что их временное пристанище занесло на пик какой-то скалы. Только где?! ГДЕ ОНИ НАХОДЯТСЯ, ЧЕРТ ПОБЕРИ?!!
Он уже собирался сказать Антону, что намеревается топором разнести к чертям дверь, как вдруг застыл как вкопанный. Сквозь туман, обволакивающий дом, медленно вырисовывались контуры человеческих фигур. Три… нет, вон четвертый. Они словно материализовались из воздуха как призраки и теперь направлялись прямо к ним. Рука до боли сжала рукоять топора. Итак, что делать?
Он услышал сзади возню и, обернувшись, увидел, что Антон вновь наполняет фляжку самогоном. Удивительно, но руки его не тряслись, а взгляд был осмыслен и чист, как у хирурга перед сложной операцией, будто Антон истово верил, что, как только он опрокинет стопку, все проблемы растают как сигаретный дым. Или как лес, окружавший их несколько минут назад.
– Хватит бухать, Тоха, – сказал Тима. – Хочу тебя обрадовать. Кажется, у нас скоро будут гости.
Антон отхлебнул из фляжки, даже не поморщившись, и изрек:
– На х… они здесь нужны, гости?
Он что-то еще сказал про непотребные интимные связи родственников гостей, о которых упомянул Тима, но тот уже не слышал друга. Прокравшись к двери, он замер, держа перед собой топор, как священный крест перед вылезшим из гроба Дракулой. Уже отчетливо слышались голоса. Мужские. Кто это, хозяева дома? И какие у них будут намерения, когда они войдут внутрь? Отличная картина – Тима с топором, напивающийся в стельку Тоха и лежащая в отрубе Яна.
Снаружи послышался лязг замка, и Тима прикрыл глаза. Снова этот чертов замок! Их что, действительно заперли снаружи?!
– …всегда удивлялся. И никто мне не мог вразумительно пояснить, откуда да зачем. Сколько себя помню, он всегда тут был, – донесся до него обрывок фразы. Голос был хрипловатый, уверенный, спокойный.
Тима шагнул назад. Дверь распахнулась, и он непроизвольно зажмурился от резанувшей глаза утренней белизны.
– Опаньки, – мягко проговорил все тот же голос с хрипотцой. Казалось, его обладатель даже не удивился, встретив на пороге трясущегося от страха юношу с топором в руках.
– Топорик вниз. Быстренько. Вниз! – повысил голос мужчина, и Тима подчинился. К этому времени глаза его немного привыкли к свету, и он возблагодарил бога за то, что вовремя подчинился приказу: прямо на него циклопьими глазами уставились два ружья.
– Вот и чудненько. Ты кто, пацан? – осведомился мужчина.