Лазарь, или Путешествие смертника - стр. 9
– За кем?
– Не за кем, а за чем. За твоей жизнью.
– Это моя жизнь, урод.
Ворон впервые улыбнулся, обнажив очень белые и почти наверняка искусственные зубы.
– Думаешь, это надолго?
Что-то еще останавливало Лазаря, и он пока не решил, надо ли презирать себя за это. Он не стал бить слепого, хотя Ворон отнюдь не выглядел беззащитным инвалидом. Сам-то он уже без четырех месяцев мертвец, так почему бы этим проклятым прилипалам не оставить его в покое? Болтовня о смерти внушала ему непреодолимое отвращение. Его тошнило от вещего карканья, но он с удовольствием свернул бы башку и сидящему внутри попугаю, если бы сумел до того добраться…
Он осознавал, что допивать бутылку не стоит, иначе можно свалиться с ног. С другой стороны, он никуда не собирался. Везде его ждало одно и то же.
Он закрыл глаза. В сгустившейся черноте висело что-то огромное, лишенное намека на свет, будто заплата в беззвездных небесах. Когда он открыл глаза, Ворона уже не было.
Лазарь посмотрел в окно. Прохожих осталось совсем мало. Лучи фар и падающий дождь. Зыбкая пелена хаоса. Белый шум во всем диапазоне, и только одна-единственная станция передавала вялый мотивчик отвращения…
Ему сделалось так мерзко, что потребовалось срочно сменить закисший воздух кафе на освежающий ледяной душ. Он встал и обнаружил, что ноги выезжают из-под него на пьяной карусели. Тем не менее он начал пробираться к выходу. На полпути его перехватил человек, в котором он с трудом узнал официанта. Если кто-то и охотился за его никчемной жизнью, то не этот хлыщ в красном жилете, который всего лишь твердил: «Уважаемый, оплачиваем счет!». Лазарь полез за бумажником и отчего-то очень ясно вспомнил, как Ворон обещал ему отсрочку платежей. Обыскав все карманы, бумажника он так и не нашел.
Вообще-то, он был аккуратен, почти педантичен в мелочах и своих привычках, и крайне редко что-нибудь терял. Еще несколько часов назад он покупал в аптеке лекарства и теперь не мог взять в толк, куда подевался бумажник. Особого смущения он не испытывал. Происходящее скорее забавляло его. О чем теперь беспокоиться? Ну набьют морду – вот самое худшее, что может случиться с ним сегодня.
Между тем официант пытался оттеснить его от входной двери, а он, догоняя уходящую из-под ног землю, поддавался круговому движению. Некоторое время они вальсировали в проходе между столиками, проникаясь ненавистью друг к другу, и Лазарь уже начал ухмыляться, гадая, чем же это закончится. Неожиданно официант сник и оказался отодвинут куда-то вбок не вполне вежливым способом, а на его месте появился огромный толстый мужчина, от которого несло одеколоном, потом, дезодорантом и всеми специями сразу. Необъятное тело было явно не по сезону облачено в легкий кремовый костюм с выползавшими из подмышек темными пятнами. Золотой медальон, размером с пудреницу, уютно помещался где-то между нижним подбородком и грудью, и Лазарь поймал в нем что-то похожее на свое отражение, поскольку побрякушка находилась на уровне его глаз. Чтобы увидеть лицо избавителя, ему пришлось задрать голову.
Оно было хмурое, бледное, сужающееся кверху, с поросячьими глазками, приплюснутым носом и ртом, напоминающим приемную щель банкомата. Прораставшая на скальпе щетина оттеняла пару серпообразных шрамов. Генетический имиджмейкер этого красавчика постарался на славу и будто приколотил его ушные раковины к голове мощными ударами, заодно превратившими их в синеватые подобия отбивных котлет. В мочке левого уха висела золотая серьга.