Лайла - стр. 8

О, бо-о-оже, это не голос, а оргазм какой-то.

У меня в груди все кувырком, хочется распахнуть дверь, втащить Мэтта к себе и… не знаю, что сделать – съесть, пленить, присвоить, обнять… сделать что-нибудь такое, такое… но я лишь щелкаю замком, приоткрываю дверь и боязливо тявкаю в щелочку:

– Покажите ваше удостоверение.

Нетерпеливый выдох и мне в нос утыкается значок с серебряной звездой – «метрополитан-полис-сервис», фотка Мэтта, все дела.

Киваю, открываю дверь шире, впускаю мужчину моей мечты, изображаю испуганную мямлю:

– Я видела вас… эм-м-м… в новостях. То дело, об убийстве… даже не знаю, какое я могу иметь отношение к… и я… так что вы хотели, детектив?

– Мне нужно задать вам несколько вопросов, мисс Экхарт. Как раз относительно того самого дела.

Он проходит дальше, в гостиную, осматривает диван с одеялом, пустую кружку на подлокотнике, снег с дождем в окнах. Слегка прихрамывает, но двигается плавно. Не поворачивается ко мне спиной, только анфас или боком, в профиль. На пальто, на плечах у него крошечные дождевые капли. Волосы тоже чуть влажные, отросли, вьются на висках и затылке.

– Мисс Экхарт, где вы были в ночь с двадцать восьмого на двадцать девятое октября?

Мой прекрасный «Апероль»… он смотрит на меня. У него такие темные глаза – радужка, как эспрессо, угольные зрачки, а в них тонкими бликами таится… что? Жажда и азарт. Страстное желание докопаться до истины, отмотать время назад и восстановить картинку из прошлого.

– Мисс Экхарт, отвечайте на вопрос.

Ах да, конечно. Вопрос… он ведь не просто так пришел, он меня до-пра-ши-ва-ет, а я немного отвлеклась от роли жалкого задохлика. Надо наверстать. Отвожу взгляд, нервно подхватываю одеяло, неаккуратно сворачиваю его и снова бросаю на диван, бормочу:

– С двадцать восьмого на… в это время я была… я была дома.

Мэтт хмурится, подходит ближе:

– Мисс Экхарт, я спрашиваю о событиях почти месячной давности. Мне нужна точная информация. Не желаете посмотреть свой ежедневник? Планер?

– У меня его… их нет, – зябко повожу плечами, вся такая несчастная, тонкая, жалкая. – Я… я была дома. Что-нибудь еще, детектив?

Наверно, сейчас он продемонстрирует мне фотки, о которых говорила Марта. Как интересно! Я вся в нетерпении, в ожидании, в предвкушении.

Мэтт подходит еще ближе, чуть касаясь меня плечом, достает из-за пазухи смартфон, и показывает мне… нет, не фото, а видеофайл. Это запись с камеры наблюдения: ночь, пара фонарей, несчастная-тонкая-жалкая фигурка в длинном пальто идет по улице, а затем сворачивает в темный проулок и пропадает из вида. Дата (10_29_2021) и время (00:12) помаргивают в правом верхнем углу. Я смотрю. Секунды идут, но больше ничего не происходит, будто в стоп-кадре. Улица пустая, проулок темный. Конец записи.

– Узнаете, мисс Экхарт?

Он стоит так близко… у меня голова кружится от его запаха, голоса, взгляда.

– Да, – киваю, тереблю рукав кофты. – Это я. Иду домой со смены. Через проулок быстрее всего – десять-пятнадцать минут, и я дома. На этой записи… там все черное, поэтому не видно, как я вышла из проулка и повернула направо – пошла к дому.

Мэтт вдруг то ли улыбается, то ли щерится и вкрадчиво мне говорит:

– На выходе из переулка стоит еще один фонарь, с датчиком движения. Я сделал запрос в мэрию – его установили как раз накануне, двадцать шестого. Я просмотрел записи с начала октября и до настоящего момента. Я был там, на месте, в разное время суток, в разных погодных условиях, даже при повышенной влажности, в туман. Фонарь работал. Всегда. Ни одного сбоя.