Лавка ведьмы "Сладкая жизнь" - стр. 47
— Сначала ты называешь меня тираном, а теперь сухарем, — я видела, что Рональду не нравится столь желанная им правда, но остановиться не хотела. Просил — получай. — Что еще ты обо мне думаешь?
— Ну… Например, что ты привык к страху со стороны, если не подчиненных, то населения уж точно. И он, этот страх, заменяет тебе уважение, любовь, благоговение, да что угодно. Боятся – значит, все идет правильно, да, Рональд? И от меня ты ждешь страха. А я тебя не боюсь. Вернее не так. Боюсь стать твоей женой, потому что тогда ты посчитаешь, что я полностью в твоих руках. А я слишком слаба, чтобы постоянно с тобой бороться. Но как начальника какого-то там отделения или родича императора я тебя не боюсь. Но ты уверен в обратном, потому что привык видеть страх везде, где появляешься. Хватит правды?
— Ты слаба? — Рональд, казалось, не услышал моего вопроса. — Ты себя недооцениваешь, Мари. Думаю, как только ты станешь моей женой, то постоянно будешь требовать новых свобод, причем не криками или истериками, а взглядом теленка, отлученного от коровьего вымени. Именно так ты и смотришь, Мари. «Я — испуганное создание, пожалейте меня, не обижайте меня».
— Теленок, так теленок, — легко согласилась я. — Мы закончили, Рональд? А то скоро пойдет откат, я стану рыдать и каяться.
— Хотел бы я посмотреть на это зрелище, — проворчал Рональд. — Но да, на сегодня мы закончили.
Хлопнула дверь. Я осталась в комнате одна.
До конца дня я ловила отходняк, рыдала и помогала Еве готовить ужин. К изделиям на продажу меня не пустила Сандра.
— Ты сейчас на покойника похожа, — категорично заявила она. — С таким твоим настроем завтра весь город будет рыдать от жалости к себе.
Я не спорила. Настрой у меня действительно был отвратительный. Откровенность перед Рональдом далась мне тяжело. Я вдруг поняла, что, кроме секса с ним, мне все же придется выйти за него, этого самоуверенного и бесчувственного чурбана. А я так не хотела потерять свою свободу!
Усевшись на кровать за полчаса до ужина, я тяжело вздохнула. Свобода. Похоже, я нашла причину, которая, кроме отсутствия любви, не дает мне радоваться приближавшейся свадьбе. Я желала остаться свободной, независимой ни от кого, включая дражайших родственничков Рональда. От них, блин, в первую очередь! Не станешь же постоянно принимать настойку Сандры. А в нормальном состоянии я боялась с ними общаться.
К ужину я спустилась хмурая, злая и обиженная на весь мир.
— Скажешь хоть слово — выселю на улицу к мусорным бакам, — пригрозила я Барсику, уже сидевшему за столом.
— Давно пора, — проворчала Ева. — Может, научится вести себя нормально.
Барсик раздраженно сверкнул глазами, но благоразумно промолчал. И правильно. После разговора с Рональдом я готова была перебить все мужское население этого мира.
— Мари, тебе конверт, — сообщила Ева, ставя на стол готовое блюдо: картошку, тушенную с мясом и овощами. — С императорскими вензелями. Я в гостиной оставила, на журнальном столике.
Я только поморщилась. Кто еще мог мне писать, кроме Рональда? И вот что еще ему от меня понадобилось? Виделись же сегодня!
Конверт я оставила на потом, а пока решила плотно поужинать. Вдруг растолстею, стану некрасивой и Рональд от меня, наконец-то, отстанет. Мечты, мечты…
После картошки мы набили животы сырниками с вареньем, запили все это фруктовым морсом и разошлись по комнатам.