Лавка Снофф - стр. 4

– «…ибо нет, не было и не будет ничего сокровеннее сна». Я помню, дядя, – вздохнула Снофф, – и оправдаться мне нечем.

Мастер Люциус снял очки и из сурового верховного магистра Гильдии сновидений превратился в родного и домашнего дядюшку Лу. Он сокрушённо покачал головой.

– Послушай, Лисёнок, я знаю тебя лучше, чем ты сама, – проговорил он тихо. – Ты будешь винить себя больше, чем все остальные, вместе взятые, и это для тебя самое суровое наказание. Будь моя воля, я просто отпустил бы тебя с миром. Но есть правила гильдии.

«Лисёнок, – подумала Снофф с горечью. – Чуть что, называет меня лисёнком, как в детстве».

– Знаю, не маленькая, – пробурчала она, забираясь с ногами в кресло.

– Вряд ли совет гильдии лишит тебя звания мастера. Но и прощения не жди. У тебя, девочка моя, достаточно завистников даже среди старших магистров. Кое-кто, – Люциус усмехнулся в бороду, – до сих пор не может забыть, как ты заткнула его за пояс на выпускном экзамене… А кое-кому кажется, что я засиделся в кресле верховного магистра. Скорее всего, они потребуют, чтобы тебя лишили права на работу. На год или два… Или запретили работать в столице.

– Ну и пожалуйста, – обиженно фыркнула Снофф. – Уеду на море. В Тафос. Там тепло…

– Не лги себе, Лисёнок. Мы оба знаем, что с твоим талантом в провинции ты заскучаешь. Я добьюсь, чтобы наказание заменили штрафом в пользу пострадавших. И это всё, что я могу для тебя сделать. Прости, но помочь деньгами не смогу: каждый скажет, что ты откупилась моим золотом, и тогда плакало моё кресло магистра, а сместят меня – достанется и тебе. Придётся самой выложить кругленькую сумму.

– Штраф я заплачу, – повеселела Снофф, – клиентов у меня много, есть кое-какие сбережения в гномьем банке…

Горько усмехнувшись, дядюшка Лу позвонил в бронзовый колокольчик.

– Марк! – позвал он.

На пороге, листая бумаги, появился секретарь.

– Выз-зывали, маги… – юноша поднял голову и подавился последними буквами. Каждый раз, встречая Снофф в гостях у верховного магистра, он отчаянно смущался и, пламенея ушами, ронял из рук всё, что в них оказывалось. Дядюшка прятал улыбку в пушистые усы, а Снофф картинно закатывала глаза. Впрочем, сегодня им обоим было не до шуток.

– Марк, принеси-ка документы по делу мастера… Как его звали? Кримерс? Крамерс?

– К-крамремс, сэр.

– Точно, Крам… Вот этого вот. Совсем память дырявая стала…

Через минуту секретарь, споткнувшись возле кресла Снофф, положил на стол магистру листок с сургучной печатью и исчез.

– На, полюбуйся. Недавно в твоём любимом Тафосе был похожий случай, и вот сумма, которую пришлось уплатить местному мастеру… – дядя протянул документ мастерице. Её брови стремительно поползли вверх.

– Сколько-сколько?! – всхлипнула Снофф, не веря своим глазам. – Но…

– …и умножь на два, всё-таки у нас столица, – с сочувствием добавил дядюшка Лу.

Верховный магистр ошибся только в одном: сумму штрафа пришлось умножить не в два, а в три раза. Снофф заглянула в Алмазный банк («Наши сейфы крепче стали!»), уточнила у сердитого гнома-кассира, сколько золота скопилось на её счету. После чего заперлась в лавке, сварила какао покрепче, упала в любимое кресло и схватилась за голову. Денег отчаянно не хватало, уплатить штраф нужно было в течение месяца. Не хватало, даже если продать лавку и переехать в дешёвую гостиницу на окраине, – ведь для работы Снофф нужны лишь тихая комната да удобное кресло. И тогда ей, лучшему мастеру столицы, остаётся одно: наняться подмастерьем к другому мастеру сновидений. Или забыть о любимой работе на год, а то и два…