Ларец кашмирской бегумы - стр. 31
С широког о кожаного пояса свисали футляры и подсумки, с отвёртками, плоскогубцами, гаечными ключами и вовсе уж непонятными инструментами. На лбу – кожаный обруч с медным кронштейном, на котором крепилась сложная система линз и маленьких круглых зеркал. Пальцы перепачканы густой смазкой, жирные чёрные пятна на рубашке….
– Как видишь, пребываю в трудах. – усмехнулся Кривошеин, перехватив взгляд соотечественника. – Ничего, к утру, надеюсь, управимся…
Он хотел спросить, с чем он собрался управляться, но вместо этого зашёлся в кашле. Николь протянула ему склянку с ромом. Коля глотнул – живительное тепло побежало по жилам, горячим комом упало в желудок, пробуждая измученный организм к жизни.
– Вот и хорошо, вот и правильно! – одобрительно кивнул «студент». – Дайте-ка и мне, а то, того гляди, свалюсь с ног. Я, собственно, что пришёл: вы бы устроились где-нибудь под крышей, не мокнуть же тут всю ночь? В окрестных домах посмотрите – туда многие ушли, ждут, когда апертьёр снова запустят…
– Какой ещё «апертьёр»? – Прапорщик с трудом стряхнул оцепенение. – Взял манеру говорить загадками… объясни, наконец, что здесь происходит?
– Ты, брат, не кипятись. – Кривошеин примирительно положил руку ему на плечо. – Сейчас совершенно нет времени. Найдите место для отдыха, отоспитесь, а утром, часикам к шести – он бросил взгляд на циферблат часов, встроенных в крагу, – подходите сюда. Утро вечера мудренее, даю слово, сам всё увидишь и поймешь!
Что оставалось Коле? Он затянул ремни портупеи, поправил кобуру, и, подхватив сонную Николь, побрёл прочь с фабричного двора. Завтра так завтра – но когда они снова окажутся здесь, он не позволит Кривошеину отделаться невнятными намёками, вытрясет всю подноготную!
Дождливая тьма погромыхивала пушечными залпами, единственный фонарь едва освещал слепые фасады домов. Над крышами тонко провыла граната, и лопнула, на мгновение осветив улицу оранжевым сполохом. Люди вокруг заголосили, забегали, заплакали дети. Колю вместе со всеми охватила тревога: что это – случайный перелёт, или начало бомбардировки квартала Бельвиль? Утро, конечно, мудренее вечера, но ведь до утра надо ещё дожить…
Глава IX
Новых взрывов не последовало – видимо, канонир-версалец взял неверный прицел. Совет Кривошеина запоздал. Дома, в которых они попытались найти пристанище на ночь, оказались набиты битком, и тогда, после третьей попытки найти свободный уголок, Коля решил постучаться в здание с заброшенной бакалейной лавкой – той, на месте которой через сорок лет будет букинистическая торговля. Народу там, конечно, полно, но вдруг чердак ещё не успели занять? Помнится, букинист говорил, что лестница наверх хитро запрятана…
На этот раз фортуна им благоволила. Преодолев вялое сопротивление – «Побойтесь бога, мсье, люди и так друг на друге спят!» – он отобрал у добровольного привратника керосиновую лампу и стал одну за другой обшаривать комнаты. Искомое обнаружилось в кладовке, занятой семейной парой с четырьмя детьми и двумя козами. Запор сопротивлялся недолго, после чего они с Николь, подперев на всякий случай дверь изнутри, поднялись по скрипучим ступеням на чердак.
Чего там только не было! Старая, поломанная мебель, растрескавшиеся зеркала, рваные абажуры, стоптанные башмаки и уйма старой одежды – изношенные сюртуки, рединготы и женские платья на проволочных плечиках. Николь затеплила огарок свечи – их с полдюжины нашлось на низкой потолочной балке. Помещение сразу приобрело уютный, обжитой вид, на стенах заплясали причудливые тени, запахло нагретым стеариновым воском.