Лапочки-дочки из прошлого. Исцели мое сердце - стр. 26
— У вас ведь две дочери? — кидает как бы невзначай, и я на автомате киваю.
Наконец-то вспоминаю, где ее видел. Это она была возле кафе. И о ней мои девочки прожужжали мне все уши, требуя привести им «маму».
Забавное стечение обстоятельств.
— Когда-нибудь они вырастут, выйдут замуж… — продолжает размышлять вслух. — И представьте, что одну из них обманет муж, лишит всего… Вы тоже останетесь верны своим сомнительным принципам? И будете играть на стороне ее супруга? Ис-клю-чи-тель-но! — зеркалит мой тон. — М-м-м? Или перепоручите дело дочки какому-нибудь… Никольскому?
В цель. По больному ударила. Залезла в душу и хозяйничает там, вскрывая нарывы.
Лишаюсь дара речи, потому что все, что касается моих детей, влияет на меня безотказно. Это красная линия, которую нельзя пересекать. Никому. И тем более какой-то бабе, которую я вижу второй раз в жизни.
Позволяю ей уйти. На хрен!
Падаю обратно в кресло и боковым зрением цепляюсь за Никольского. Ждет моих дальнейших указаний.
— Чего замер? — выплескиваю гнев на ни в чем не повинного сотрудника. — Работать, бездарь! Да так, чтобы от тебя клиенты не сваливали, — указываю рукой на закрытую дверь. — Пошел вон!
Илья испаряется, а я устало массирую пальцами переносицу. К черту всех! И Дашу, и рыжую, и Никольского. Что за день?!
7. Глава 7
Вера
Апельсиновый ганаш ровной массой ложится на половинку оранжевого макаруна. Затаив дыхание, веду насадкой из середины круга вверх — и перехожу на следующую порцию. Машинально повторяю однотипные действия, не задумываясь о технике. Все доведено до автоматизма. Руки творят, а мысли витают далеко. Взгляд то и дело мечется к часам и обратно.
Слежу за временем, чтобы все успеть, и параллельно прокручиваю в голове мой сегодняшний график. Невероятно плотный.
— Да, Матвей, — отложив опустошенный кондитерский мешок, зажимаю телефон между плечом и ухом.
Ни на секунду не прекращаю работу. Пока разговариваю, быстро, но аккуратно соединяю хрупкие половинки. Складываю макаруны в коробку. Украшаю лимонной цедрой, орехами и листиками мяты. Накрываю крышкой со специальным прозрачным окошком. Посередине креплю фирменный логотип «Сладкая жизнь».
Бывший муж отсудил у меня кафе и все имущество, но не может забрать бренд.
Смешно. От лучшей кондитерской в городе осталось только название. И я…
Впрочем, я не одна.
— Вера Александровна, мы на месте, — отчитывается Матвей. — Заготовки все привезли. Кажется, не забыли ничего. Напоминаю, что с вас основа для капкейков и творожный крем, — делает паузу, будто задумался или осматривается.
— Да, разумеется, — тянусь к коробке, где уложены формочки, и заглядываю в пакет с банками. Перепроверяю все в сотый раз. — Стоп-лист: яйца, мед, орехи, цитрусы. Минус красители, — чеканю, скорее сама для себя.
— Конечно, все учли. Вера Александровна, вы же лично вчера нас контролировали, — усмехается. Он прав: коржи для торта мы выпекали вместе. И я следила за ребятами так, будто они новички.
— Никаких проблем не возникло? — бросаю с беспокойством.
— Нет. На кухню нас охрана пустила. Оформители в гостиной работают. Хозяин с именинницами будет к вечеру. Специально увез их, чтобы мы подготовили сюрприз. Пока что все идет по плану. Ждем только вас.
— Спасибо, Мэт, но давай на «ты» и по имени. Я больше не твой шеф. Мы теперь всего лишь доставка сладостей. И не дай бог кто-то узнает, в каких условиях мы готовим, — окидываю взглядом свою тесную кухоньку. — Какой же бардак, — выдыхаю чуть слышно, но Матвей улавливает.