Ланцет и Мейстер. Дело № 1. Ведьмин кот - стр. 43

– Извольте пройти сюда, ваша милость.

Стас послушно поднялся по ступеням небольшого флигеля, пристроенного к основному зданию. Короткий коридор, темная комната… Фридрих Иероним достал откуда-то свечу, поджег ее от своей лампы и воткнул в небольшой подсвечник на столе.

– Извольте подождать, ваша милость, – изрек он тем же бесстрастным тоном. – Я принесу ужин.

Оставшись один, Стас огляделся. Ну… не люкс, но по сравнению с камерой – совсем другое дело! Нормальное окно во двор, застекленное и прикрытое светлой шторкой. Кровать имеется, причем с подушкой, одеялом и чистым бельем! Стол со стулом, подсвечник, опять же… Блин, а уборная у них где?! Так и не сходил ведь, а уже давно поджимает. Ох, только не говорите, что тут приняты ночные горшки!

Заглянув под кровать, Стас тихонько выматерился от полноты чувств. Так и есть! Ночная ваза, чтоб ее! Фаянсовая, чистенькая, но… горшок! Да холера ж ясна…

Едва он встал, вернулся Фридрих Иероним и поставил на стол поднос с парой тарелок и большой чашкой – в неизменных розочках, от которых Стаса едва не передернуло. Ну, хоть без пирога обошлось! Точнее, как раз пирог на тарелке и был, но не яблочный и не с мясом, чему Стас от души обрадовался.

– Это с рыбой? – уточнил он, алчно глядя на приличный такой ломоть, даже в холодном виде аппетитно и характерно пахнущий.

– Так точно, ваша милость, – сообщил Фридрих Иероним. – День же постный.

– Ах да… – протянул Стас. – Я и забыл. То есть запутался…

«Ты не просто в чужом обществе, – сказал он себе. – Оно, это общество, еще и напрочь религиозное! Религия, сословность, этикет… Не вздумай об этом забыть, Станек, а то тебе здесь плохо придется!»

– Прикажете дождаться, пока поужинаете, или утром забрать? – невозмутимо поинтересовался камердинер.

– Эм… утром, наверное! – поспешно отозвался Стас. – Не хочется доставлять вам лишних неудобств!

– Услужить гостю молодого господина – мой долг, – с достоинством парировал Фридрих Иероним.

– Тогда будьте… любезны, – попросил Стас, изо всех сил воскрешая в памяти соответствующий лексикон, почерпнутый из литературы и кино. – Проводите меня еще в уборную? Я как-то не привык… то есть отвык…

Он тоскливо глянул под кровать, туда, где скрывались местные удобства, и умоляюще посмотрел на «не Мюнхгаузена». Нет, ну должна же у них здесь быть и уборная!

– Как пожелаете, – последовал ответ.

Уборная, к счастью, обнаружилась совсем неподалеку, стоило выйти из флигеля на задний двор, и Стас с облегчением прикинул, что даже ночью, если приспичит, найдет ее сам. «А жизнь-то налаживается», – усмехнулся он, распрощавшись с Фридрихом Иеронимом на пороге своей комнаты и впиваясь в холодный, но восхитительно вкусный рыбный пирог. В чашке оказался теплый травяной чай, вроде бы с мятой и ромашкой. Да уж, молока теперь долго не захочется!

Так вот, о жизни! С базовыми потребностями пока все в порядке, его накормили, устроили и пообещали относительную безопасность. Наверное, все-таки сочли жертвой, с которой можно и помягче! И только вопрос насчет говорящего кота никак не давал покоя, потому что на допросе Стас на него ответил машинально, не подумав, а теперь заднюю включать поздно, да и признаваться как-то… страшновато.

«А может, мне все-таки почудилось! – утешил он себя, допивая чай и с сожалением глядя на опустевшую тарелку. На второй, увы, лежала только салфетка – из тонкого полотна и с вышитым уголком. Стас вытер ею губы и пальцы, аккуратно положил обратно на поднос. Ужин получился вполне приличный, но после такого дня можно бы и больше съесть… – Супермаркетов здесь тоже нет, – напомнил он себе. – И пиццу никто не доставит! Да что там доставка, ты даже на местную кухню вряд ли попадешь, так что ни тебе холодильника с вкусняшками, ни вопросов, что приготовить, от милой Розочки Моисеевны… И питаются здесь совсем иначе, если что!»