Ланцет и Мейстер. Дело № 1. Ведьмин кот - стр. 31
Тем не менее, Стас отлично его рассмотрел – и предчувствия прямо взвыли о нехорошем. Ну как есть фанатик-инквизитор! Бледное тонкое лицо, очень светлые волосы, гладко причесанные и чем-то скрепленные сзади, глаза почти бесцветные, а взгляд недобрый и колючий. Черная одежда, но не скромный костюм, как у секретаря, а что-то вроде рясы из гладкого сукна, на котором серебряная цепь с каким-то символом поблескивает ярко и зловеще.
Стас присмотрелся еще внимательнее – сколько же этому типу лет? Хорошо за тридцать, даже ближе к сорока, пожалуй, – вон, какие мешки под глазами! И физиономия на редкость неприятная, надменная, буквально кричащая об уверенности в своей непогрешимости. Такой, если ошибется в человеке, ни за что этого не признает, скорее, похоронит свою ошибку вместе с человеком…
А еще, что сразу бросилось в глаза, это невероятный, почти извращенный порядок на его столе. Несколько папок стоят в специальной подставке, выравненные по линеечке, их тесемки завязаны одинаковым узлом. Три безупречно очиненных карандаша лежат справа так, чтобы удобно было взять, и расстояние между ними такое же выверенное, а длина карандашей одинакова. Бронзовый письменный прибор сверкает – ни пятнышка, ни пылинки, какие-то баночки и бутылочки выстроились на дальнем краю стола – по размеру от большей к меньшей, этикетками в одну сторону, и подписаны эти этикетки от руки, но с идеальной разборчивостью и аккуратностью.
Стас содрогнулся. Высокомерный педант-фанатик с явной акцентуацией, ужас какой! Вот это не повезло!
Глава 5. Принцип меньшего зла
– Господин Фильц, начинайте, – негромко сказал человек в рясе, и секретарь торопливо обмакнул перо в чернила. – Тысяча восемьсот двадцатый год, семнадцатый день месяца юния. Инквизиторский капитул святого Ордена Длани Господней в городе Вистенштадт. Допрос ведет патермейстер Видо Моргенштерн…
Он еще что-то говорил, но Стас выхватил только название города – никогда не слышал! – и дату. Глубоким вдохом хапнул побольше воздуха и отчаянно сглотнул вязкую слюну. Двести лет! Мать твою, неизвестно кто, сделавший это с ним! Его забросило неизвестно куда и на двести лет назад! Начало девятнадцатого века! Никакого тебе Интернета, нормальной медицины, приличного уровня жизни… Даже электричества еще нет! Зато инквизиторы – вот они, пожалуйста!
В немом отчаянии он таращился на человека за столом, а тот в упор смотрел на него, диктуя секретарю что-то наверняка нужное, но Стас никак не мог сосредоточиться… О, его спрашивают…
– Что, простите? – выдавил он, моргнув несколько раз.
– Имя, происхождение, род занятий, – терпеливо повторил инквизитор. – Как оказались в окрестностях Вистенштадта?
– Вы мне все равно не поверите, – с тоскливой безнадежностью выдавил Стас. – Я бы сам себе не поверил.
Планы добиться внимания кого-нибудь влиятельного и просвещенного стремительно летели гадскому коту под хвост. Начало девятнадцатого! Да, не средневековье, даже не Возрождение, но пропасть немыслимая – в научных знаниях, политическом и общественном устройстве, просто мировоззрении!
Инквизитор, имя которого Стас пропустил мимо ушей, несколько секунд смотрел на него абсолютно без всякого выражения, потом вздохнул, откинулся на высокую спинку стула и предложил:
– А вы попытайтесь. Мы с господином Фильцем готовы внимательно выслушать все, что вы изволите рассказать. Таковы наши профессиональные обязанности.