Лагерь, в котором я умерла - стр. 16

Неля заиграла «Дан приказ ему на запад». Может, она хотела только показать, но мы подхватили и допели до конца.

— Правильные песни поём, — раздалось от порога. Елена Семёновна, а это она сказала, прошла к нам и села на тумбочку рядом со мной. — Пока не забыла, девочки, я договорилась, что вы можете пользоваться душевой ежедневно в тихий час. Ключ будете брать в прачечной.

— Вот спасибо! — воскликнула Катя. — Кому как, а для меня один банный день в неделю — это мало.

— Сегодня занятий не будет, организационный день. Сразу после линейки идите в отряды, поможете придумывать названия и речёвки, — продолжила Елена Семёновна. — Я с вами буду заниматься только эту неделю. В субботу уезжаю. Вы остаётесь с Ириной Ивановной. В начале третьей недели к вам на один день приедет с лекцией кто-то из инструкторов горкома.

Не только я не удержала разочарованного возгласа. Имя второй сопровождающей я, конечно, узнала, но это не радовало.

— А нельзя, чтобы вы с нами остались? — спросила Неля.

— Не получится, — с сожалением ответила Елена Семёновна. — У меня почти сразу вторая командировка, в областной центр. Ладно, собирайтесь, вот список, кому, в какие корпуса идти. Пойду, наших мальчиков потороплю.

Первая линейка на плацу с памятником получилась по-настоящему торжественной. Произносили речи директор и старшая вожатая, реял на флагштоке красный флаг, звучал гимн пионеров «Взвейтесь кострами». Серьёзность обстановки охватила даже хулиганистый старший отряд. Формы в «Звёздочке» не требовалось, поэтому дети лишь повязали красные галстуки и прицепили значки к обычной одежде. Как и мы, только значки у нас были комсомольские.

После линейки отряды строем отправились к себе, нас задержала Ольга Евгеньевна. Она решила нам провести небольшой инструктаж. Директор тоже остался послушать, он встал рядом со мной. Да, здесь в строю, как и в школе на физкультуре я стояла последней. Правда, побыл с нами Сергей Сергеевич, так звали директора, недолго. Минуты через две он несколько раз чихнул. Затем, посмотрел на меня с подозрением и тихо спросил:

— Чем надушилась?

— Одеколон Гвоздика, — также тихо ему ответила.

— У меня аллергия на травы, — произнёс он и ушёл.

Странный, оправдался за свой уход. Мог бы вообще ничего не говорить.

Старшая вожатая вела себя так, словно мы её последняя надежда, я вспомнила их разговор с Еленой Семёновной о вожатых. Неужели всё действительно так плохо?

То, что Ольга Евгеньевна не преувеличивает, стало понятно, уже на подходе к месту. Мне, Кате, Свете и Артёму достались отряды из четвёртого корпуса. На террасе никого не было, из открытых дверей раздавался шум, по-моему, более сильный, чем бывает при рисовании плакатов и придумывания названия.

Из дальней двери выскочили двое мальчишек, следом третий, слегка отставший. Нас они не заметили.

— Шевелись! — крикнул бежавший впереди пацан отстающему. — Нужно девчонок шугнуть, пока пиковую даму вызывают. Там как раз окно открыто.

Мальчишки завернули за угол корпуса. Артём, раньше нас сообразивший, что задумали озорники, быстрым шагом двинулся за ними, но не успел. Из корпуса донёсся девичий визг.

Мы с подружками, когда маленькими были, тоже вызывали пиковую даму, взяв зеркала и создавая темноту при помощи одеял. Если бы нас в этот момент кто-то потрогал или сказал «ух», мы бы ещё похлеще завизжали. Артём вскоре вынырнул из-за угла, гоня пацанов перед собой.