Лагерь «Тасмания» - стр. 3

Первый день оказался суматошным и пролетел незаметно. Саня явился только к десяти часам, к самому отбою. Вожатые проверили нашу комнату в одиннадцать, на час позже, чем в обычный день, ибо сегодня первый день и всем нужно время разложиться. Мы быстро уснули.

На следующий день мы пошли на завтрак. Была манная каша, от каждой ложки которой я давился и хотел выплюнуть всё обратно. Потом нам дали по яблоку, по три жёлтые круглые аскорбинки, а после нас завели в отдельную комнату, где каждого угостили кислородным коктейлем.

Днём были лагерные мероприятия, от которых я и Мишка настырно уворачивались, но, в конце концов, когда вожатый обнаружил нас в нашей комнате, то заставил идти на последнее сегодняшнее мероприятие – перетягивание каната. В финале корпус панков соревнуется с корпусом готов.

Я взялся за канат за Мишкой, перед которым стоит ещё вереница ребятишек. На другой стороне я увидел готов, которые и не готы вовсе. Там всего один парень одет в чёрное, да и тот скорее просто любит чёрный цвет.

Перетягивание происходило на песчаной площадке у озера, которая была разделена красной линией. Слева была футбольная площадка, которая состоит из двух железных ворот и вытоптанной между ними травы.

Я схватился за канат покрепче и тут же услышал от вожатого команду:

– Марш!

Я потянул со всей силы, но канат тут же вырвался из моих рук, и я повалился на попу. Мишка, стоя передо мной, тужится изо всех сил, пытается тянуть канат на себя, но готы работают слаженнее, ведь многие из них прошли не одну лагерную смену вместе. Парни с нашей стороны тянут канат каждый по-своему, не пытаясь следовать общему потоку силы. Некоторые и вовсе только делают вид, что тянут – отчаянно скрипят зубами, зажмуриваются, сильнее втаптываются ногами в песок, показывая, как им тяжело.

Постепенно канат сдвинулся в сторону готов, как и ноги нашей ребятни. Я схватился за канат покрепче и потянул его на себя, но было слишком поздно. Кроссовки первого парня из нашего корпуса уже заступили за красную полосу. Победа за готами.

Мишка и Саня не сильно расстроились. В общем, им было наплевать, но каждому по-своему. Мишка считал, что он лишь тратит своё драгоценное время в лагере, а Саня придерживался равнодушной ко всему позиции панка. Грубо говоря, как он сам выражается, ему на всё «наплевать».

Но тем же вечером Саня решил кое-что провернуть. Мы лежали на своих кроватях, как вдруг Саня подорвался и крикнул:

– Настало время посвящать вас в панки! Вы уже целый день здесь!

– Не хочу. – равнодушно сказал Мишка и продолжил играть на телефоне. Тут Саня подорвался к его кровати и пнул его ногой.

– А ну вставай! Не хватало мне ещё жить в корпусе с лохами какими-то!

Мишка повиновался. Я тоже встал с кровати, не желая получить от Сани пинка. Саня взял полотенце, подошёл сзади к Мишке и накинул полотенце ему на шею, слегка затянул.

– А теперь приседай!

Мишка без вопросов повиновался и начал приседать. Я видел, как он краснеет, как губы его жадно хватают воздух. Последние десять приседаний дались ему особенно тяжело. Он уже закрыл глаза, делал приседания крайне медленно, начал быстро дышать ртом, как уставшая после долгой погони за кошкой собака.

– Четыре. – посчитал Саня.

Мишка присел.

– Три.

Мишка присел, но тут же пошатнулся.