Лабрадор Трисон путешествует по свету (сборник) - стр. 27
– И давно ты тут сидишь? – спросил я у Пульки.
– Недели две, – ответила Пулька и грустно добавила: – Ещё две – три недели и… всё.
– Что всё? – насторожился я. – А что потом?
– Потом усыпят. – Пулька произнесла эту фразу так спокойно, словно через две – три недели ей выделят в центре города отдельную квартиру.
– За что? – удивился я.
– А ни за что! – фыркнула Пулька. – Они нас держат здесь месяц, делают прививки разные, потом дают объявления в СМИ, ищут нам хозяев…
– Ну вот! – обрадовался я. – Значит, не всё потеряно.
– Эх, Трисон-Трисон, – Пулька опустила голову, – да кому мы тут нужны? Ты в зеркало на себя смотрел?
– Смотрел, – ответил я. – А это тут при чём?
– Да ты же как хороший телёнок. Попробуй тебя прокорми.
– Ну ладно я, – пропустил я мимо ушей обидное сравнение, – а ты? На тебя много корма нужно?
– Много-мало, – ответила Пулька, – тем не менее всё равно нужно чем-то кормить. Так что готовься, лабрадор, к худшему.
Я прилёг в угол и задремал. «Ну почему опять я на грани гибели? Жизнь снова испытывает меня? Или это уже конец? Как всё резко поменялось. Григория арестовали, наверное, вышлют на родину. А как же я? Что мне делать?»
Так и уснул я с горькою думой. А утро принесло хорошую новость. Пулька приглянулась местной жительнице, и собака на законных основаниях перекочевала в чью-то квартиру. Прощание было неожиданным и кратким. Собака лизнула меня в нос и пожелала удачи.
В течение нескольких дней меня обследовали, сделали какие-то прививки. Странные люди, думал я, если усыпляете собак, к чему все эти обследования, уколы, таблетки? Как-то непонятно. Но со временем всё встало на свои места.
Глава 13
Никогда не знаешь, откуда придёт беда, но и адрес помощи обычно редко кому известен. Через несколько дней в питомник пришли Игис и её папа. Они меня забрали к себе.
Вам, наверное, интересно, как они узнали, что я оказался в питомнике?
Отец Игис сразу догадался, как только узнал, что моего Григория арестовали. А рассказала мне всю эту историю моя старая знакомая Чанга. Когда Игис объявила родителям, что моего хозяина забрали в полицию, а я исчез, отец Игис сразу сказал:
– Тут и гадать нечего, Уачу забрали в питомник. Если в течение месяца его оттуда никто не заберёт, увезут в неизвестном направлении.
Игис, услышав это, подняла такой шум, что даже её суровый отец согласился отправиться мне на подмогу. Говорил же я, везёт мне с девчонками. Если бы не они, давно бы уже погиб. Иными словами, спасли они меня. Я так им благодарен!
Девочка весь вечер обнимала меня, гладила, целовала и не отходила ни на шаг.
– Уача, Уача, милен, лиа гримм! – шептала она. Я, даже не понимая её языка, догадывался, что это что-то хорошее и доброе.
«Спасибо тебе, дорогая Игис, ты мой ангел-хранитель на этом чудном острове».
Между прочим, в питомнике мне выдали справку, благодаря которой я теперь мог гулять где угодно, не опасаясь снова угодить за решётку. На второй или третий день свободной жизни нас с Игис остановили полицейские и что-то потребовали у неё. Она предъявила им документ. Полицейский, прочитав его, улыбнулся, вернул бумагу и похлопал меня по шее. Значит, у меня теперь тоже есть паспорт или что-то наподобие него.
Послушайте, ведь я теперь крутая собака, настоящий житель острова «Чунга-Чанга». Да-да. Теперь даже обезьяна Чанга мне завидовала. В деревне она жила спокойно, а вот в городе ей показываться было небезопасно. Оказывается, ей тоже нужен этот дурацкий паспорт. Как у них тут всё строго! Она говорит, что её хозяин обещал по приезде выправить все документы, чтобы не попадать в такие неприятные истории.