Лаборатория. Железная власть - стр. 5

, в среднем около десяти тысяч, – взяв поучительный тон, словно находился на лекции, начал объяснять профессор Рубинчик. – Один грамм человеческого ДНК может сохранить семьсот терабайт данных. Это четырнадцать тысяч дисков «блю-рей» по пятьдесят гигабайт в капле крови на кончике мизинца. Чтобы сохранить тот же самый вид данных на жестких носителях, потребовалось бы двести тридцать три трехтерабайтных диска, причем их вес составил бы сто пятьдесят один килограмм.

– Дружище, – поморщившись, Головачев панибратским жестом оборвал ученого. – Давайте без лекций.

– Как угодно, – губы Рубинчика расплылись в снисходительной улыбке. – Я хотел описать возможности человеческого мозга в цифровом эквиваленте.

– Ну да, извечный треп про то, что мы не используем даже десяти процентов серого вещества, – Головачев со смешком кивнул на своих плечистых низколобых охранников. – У моих горилл и одного-то нет.

– Как и у тебя, – одернул Смирнов. – Перед журналистами ай-кью блещи.

– Проценты… – Рубинчик натянуто улыбнулся и отвернулся от Головачева, потеряв к нему интерес. – Это вам не домашний компьютер с веб-камерой и пасьянсом. Это новая интеллектуальная система, и дело не в объеме памяти, а в новом принципе работы.

Коржин достал из кармана пальто маленький калькулятор.

– Не утруждайтесь подсчетами, – ученый положил ладонь на лобную долю андроида. – Это революция, господа!

– Как всегда, не наша. Впрочем, неудивительно.

– Я не понимаю, тебе что-то не нравится, Юра? – вскинулся Смирнов.

– Но ведь это же неслыханно! Где отчеты об испытаниях? Реальный план действий? Дай мне цифры, а не сомнительные гипотезы, – Головачев подался вперед. – Я хочу знать, ради чего сую свою голову в петлю, иначе игре конец!

– На берегу надо было договариваться, – сухо отрезал Смирнов.

– Он нас дурачит! – взвизгнул Головачев и повернулся к банкиру, ища поддержки. – Тони Старк хренов! Содрал нереальные суммы, а теперь пытается откупиться какой-то куклой! Да ей в «ЛенЭкспо» детей пугать! Все, я хочу свою долю назад!

В руке Смирнова возник пистолет, и охранники вице-губернатора тут же среагировали, дружно доставая оружие. Позади главы «Прогресса» полукольцом выстроились солдаты, наведя на головачевских вышибал дула короткоствольных автоматов. Охрана Коржина вопросительно посмотрела на начальника, но тот лишь раздраженно покачал головой.

– Скажи своим опустить хлопушки, Юра. Ведете себя как рыночная шпана. Это тебе не девяностые. – Смирнов с презрением оглядел свиту толстяка, хотя при упоминании этого отрезка времени его внутренне передернуло. Он вдруг вспомнил, как однажды ранним январским утром он, тогда еще едва оперившийся бизнесмен, увидел свой новенький и с таким трудом выписанный из-за границы «форд» без колес, стоящий на пузатых томиках Хемингуэя и Рекса Стаута. Книги, которые в то время удавалось заполучить, отстояв молчаливую очередь в ближайший пункт сдачи вторсырья и обменяв зачитанную до дыр макулатуру на произведения иностранных писателей.

Ирония. Колеса от иномарки в одной из самых читающих стран в мире ценились дороже книг.

Помнил Смирнов и поражающий своей жестокостью и цинизмом августовский путч в девяносто первом, сопровождаемый саундтреком «Лебединого озера». И испуганные глаза своей беременной жены, когда они, сидя в такси, прорывались к Ленинградскому вокзалу через гудящую от волнений столицу.