Лабиринты времени - стр. 7
И чем ближе Ведун придвигает его к себе, тем больше и больше расширяются тёмные зрачки мальчика с отражающимися в них языками пламени.
Ещё чуть-чуть и он упал на колени прямо у ног нависшего над ним Старика и зажмурил глаза.
–Что ты здесь делаешь? Подглядываешь? – голос Ведуна был таким тихим, что, кажется, он вовсе и не злился и Мальчик, открыв глаза, жалостливо, словно взывая к милости, посмотрел на него.
–Нет! Нет! Я коровку ищу. Потерялась она. Вот батька и послал искать,– дрожит голос ребёнка в слабой надежде на пощаду.
В ответ Старик неподвижно обводит поляну и лес взглядом и улыбается:
–Коровку, говоришь?
Рассчитывая на милость незнакомца, паренёк падает лицом в землю и начинает биться головой о его ноги:
–Пустите меня, дяденька! Я никому не скажу! Всеми богами клянусь…
Но тот брезгливо отталкивает его и, сделав шаг назад, ещё раз оглядывается по сторонам и тихо шепчет:
–Верно, не скажешь.
Голос мужчины так спокоен, что мальчик поднимает голову от земли и с надеждой смотрит на него. Но тот крепко берёт его костлявой рукой за плечо, легко, словно поднимает пушинку с земли, ставит на ноги перед собой и, наклоняясь так низко, что паренёк чувствует его холодное дыхание, начинает бормотать в самое ухо.
Мальчик неуверенно дёргается, пытаясь освободится, но рука Ведуна крепка, как сталь и тверда, как камень.
–Пустите меня, дяденька, богами кляну-у-у-у, – плаксиво ноет он, но слова внезапно зависают в воздухе, растворяясь и образуя зловещую тишину, утопающую в мрачных вершинах ночного леса.
Старик отталкивает мальчика от себя:
–Ну, ступай, ищи свою коровку.
Пытаясь что-то сказать, мальчуган беззвучно открывает рот, хватая воздух немыми губами, но вместо слов слышаться только беспомощные шлепки пересохших губ и он со всей силы зажимает их руками.
Глаза в ужасе смотрят на удовлетворённого своим злодеянием Ведуна.
–Ну, что же ты, иди, иди.
И, улыбаясь, словно ничего не произошло, старик машет рукой на мальчика и тот, сначала медленно пятясь, а потом ускоряясь, с обезумившим взглядом, бежит к лесу, подальше от этого ужасного места, падает, встаёт, снова бежит и вскоре скрывается за мохнатыми ветками деревьев.
Прислушиваясь к удаляющемуся топоту детских ног и треску сломанных веток, Ведун тихо бормочет себе под нос:
–Теперь-то точно никому не скажешь. – и, повернувшись к лежащему на камне младенцу, громко вскрикивает: там, где только что лежало пухлое тельце, осталась лишь маленькая жёлтая лужица, медленно стекающая на землю.
Глава 2
Далеко на востоке, за Мёртвой пустошью, раскинулись бескрайние степи. Сотни лет живёт там свободный от обязательств к внешнему миру кочевой народ – тургары. Низкорослые, плотного телосложения, с белыми лицами и раскосыми голубыми глазами, вьющимися длинными рыжими или чёрными волосами они взяли себе всё лучшее от своих предков: дикость и смелость, отвагу и страсть. И горит в их сердцах не погасающий вот уже много лет огонь войны. Изгнанные когда – то с восточных земель из-за неприязни новой веры, они так и не смогли потушить его и всё ещё надеялись вернуть утраченную власть. И только ужас перед выжженной на многие километры землёй останавливал их от длительного перехода. Да и зачем? С годами, обленившись от военного безделия, тургары забыли свою природную сущность и обратились к спокойной жизни в степи. Постепенно отары их овец становились больше и больше, а табуны лошадей исчислялись тысячами.