Лабиринты автобиографии. Экзистенциально-нарративный анализ личных историй - стр. 25

Невозможность осуществлять эти логики (не быть, как все, но не по собственному выбору) может приводить как к внутренним последствиям в форме депрессий, переживания себя неудачником, отчуждения, одиночества и т. д., так и к внешнему их отреагированию (вербальная и поведенческая агрессия, поиски врага в ближайшем окружении, пребывание в озлобленной защитной позиции «против всех» и пр.).

Выбор эмоционально-оценочного, сценарно-проективного и интуитивного компонентов при осуществлении выбора, на наш взгляд, также свидетельствует о том, что для этого возраста еще характерно «равнение на всех», взгляд на себя со стороны, с позиции некой эмоционально и интуитивно принимаемой «нормы», нацеленность на недостаточно конкретно определенное будущее.

Стоит добавить, что из 30 человек в этой группе всего 2 человека выбрали в качестве преобладающей иную логику: одна из них – осмысленная жизнь (3,5 %), вторая – вероятностно-возможностная жизнь (3,5 %).

Последнюю при обработке мы предполагали фиксировать в бóльших масштабах, исходя из возрастной склонности «young adults» к авантюрам, риску, экстриму, пробам себя в разных сферах жизни и их экзистенциального бесстрашия, но она, к удивлению, оказалась не характерной для данной выборки. Также мы рассчитывали на бóльший процент выбора осмысленной жизни, но очевидно, обстоятельства, в которых развивается современное «ЯЯЯ-поколение», не способствуют этому.

Группа респондентов 40–50 лет. В этой возрастной группе первые позиции занимают вероятностно-возможностная («Почему бы не попробовать жить так?») и стереотипно-нормативная («Живу так, как принято») логики жизни. Их дополняют индуцированно-императивная («Живу так, потому что жизнь заставила») и вполне ожидаемая, хотя и не в той мере, как хотелось бы, осмысленная («Живу, делая то, что для меня действительно важно») логики. Испытуемые 40–50-ти лет руководствовались по преимуществу когнитивным и поведенчески-целевым аспектами выбора.

Для зрелых людей наиболее актуальной оказалась вероятностно-возможностная логика (30 %): трезво относящиеся к своей жизни, сменившие «эмоцио» на «рацио», они стремятся реализовать возможные жизненные шансы и более ассертивно относятся как к достигнутому, так и к возможному в плане самодетерминации, самоорганизации и достижения удовлетворения от жизни. Оказываясь более независимыми от внешней оценки, чем «young adults», они могут позволить себе делать то, что считают необходимым и интересным для самих себя, что указывает на реализацию внутренней и психологически более свободной установки на «заботу о себе».

Одновременно обнаруживается не менее прочная тенденция к выбору стереотипно – нормативной жизни (27 %) с ориентацией на жизнь старшего поколения. Это может быть связано с тем, что молодые годы этих людей пришлись на советский период, когда жесткая социализация прививала достаточно однозначные стереотипы успешности, достижений и верности «заветам отцов». Сложившийся склад личности обусловливает некоторый консерватизм, стремление следовать оправдавшим себя правилам и образцам родительских и прародительских поколений в быту, в личной жизни, в профессиональной сфере. Им свойственна некоторая ностальгия по советскому прошлому, и – сознательно или бессознательно – они не дают в себе «заглохнуть эху СССР» (стройотрядам, дискотекам, чешскому хрусталю, ГДР-овским сервизам, румынским «стенкам» и пр.) и соотвествующим им образцам поведения, стилям жизни, жаргонам, внутренним характеристикам.