Лабиринт. Войти в ту же реку - стр. 20
– Чего тебе?
Хорошее начало. Может, действительно не нужно было торопиться? Прошел к столу, встав столбом, вперил взгляд в глаза тренеру, по совместительству директору школы.
– Здравствуйте, Иван Степанович.
– Ну, здравствуй, коли не шутишь. Кто таков и чего хочешь?
– Меня Михаилом зовут.
– Мне это о чем-то должно говорить?
– Да в общем-то нет. Объясню я сам. Я, Михаил Викторович Каретников, шестьдесят четвертого года рождения, ученик десятого класса, школы номер…
– Витькин сын, что ли?
– Да. И по совместительству ваш крестник, если не забыли.
– То-то смотрю, что-то знакомое в личности… Н-да! Не в отца, значит, пошел!
– Мне на ваши разборки сугубо облокотиться. Ну, дружили! Ну, разбежались! Бывает. А вот то, что вы мой крестный папа – значение имеет.
– Мамаша твоя, змея подколодная, Витьку в оборот взяла. С этим дружи, с этим не дружи… Вот и получилось.
Поднялся из-за стола, подошел к Каретникову.
– Чего ты хочешь? Или пришел боксом заняться? Так ведь поздновато.
– Я догадываюсь. Нет. Мне свою физическую форму подтянуть нужно. В военное училище поступать собрался, ну и… Спортзал у вас классный, если позволите, я похожу к вам, может, и научусь чему.
– Как на меня вышел?
– Дед подсказал.
– Да, старик у Витьки мудрый. Как он, кстати?
– Спасибо. Лет тридцать еще протянет без проблем.
– Старики народ крепкий… Так говоришь, боксу тебя учить не нужно?
– Да нет. Так, слегка по груше постучу и все.
– Ну, и когда ты хочешь заниматься?
– До обеда у меня занятия в школе. Значит, часов с трех, если можно?
– Договорились, крестник. Приходи, занимайся.
Поручкались на прощанье. Снова выйдя в зал, Каретников задержался, понаблюдал, как двое крепких парней в паре работают на ринге.
Вообще, советская школа бойцового рукомашества была всецело сформирована под любительский бокс, в нем свои правила, для победы по которым требуются отличные от профессионального навыки. В СССР социальная нагрузка на бокс не налагалась. Бокс не был средством заработка на хлеб. Вместо этого он брал на себя воспитательную функцию для молодежи как средство развития силы, храбрости, уверенности в себе, спортивного патриотизма, уважения к всеобщим морально-этическим принципам. Бокс опасный, тяжелый, но честный спорт, спортивные и общечеловеческие нормы поведения в котором сами по себе были поставлены на службу развития здоровой личности. Советский боксер – боец-универсал. В спортивном бою он рационален в технике ударов, тактически разносторонен и умел. Особый конек – самобытность индивидуальных особенностей исполнения стандартных техник и приемов боксеров. Наши бойцы испокон веков были непредсказуемы и чрезвычайно неудобны для противников…
Глава третья. Старики – второй раз дети
Не думал, что «обновленный» внук так скоро «свалится на седую голову». И вот пожалуйста, Мишка «здесь»! Ему самому так не повезло. Когда он «переродился», его деда среди живых уже не было, а науз на шею не кровный родственник надел, а Бусов волхв. До всего своим умом доходить приходилось. Повезло, что время попроще было, что война многое списала. Сам внук поражал своей прагматичностью, отношением к жизни и многими знаниями о человеческой сущности и психологии. Быстро ориентировался в любой ситуации, подстраивался под незнакомый контент. «Профессия обязывает», видите ли. Тьфу! Что же это за профессия такая, чтоб людям так умело мозги вкручивать? О Мишкиных деяниях на почве акклиматизации в новой для него реалии ничего плохого сказать нельзя. Месяц прошел. Пашет как вол на каменистом лугу. С утра до ночи в делах. С утра школа, после обеда тренировка у боксеров. Лихо он Ваньку захомутал! Тот ведь упертый как баран. Если что-то решил, не переубедишь. Когда Мишку к нему направлял, сомневался, что общий язык найдут. Минька нашел… После спорта уроками «до посинения» занимался. И ведь не просто зубрил, до сути предмета доходил. Странный он, конечно, парень. Невестка вон в дневник заглянула, попыталась, как водится, разнос учинить. Мол, на трояки съехал, учителя жалуются. Раньше бы терпел, оправдывался. Теперь пресек нравоучения на корню: