Лабиринт Ворона - стр. 22
Предположения, догадки…
Паровые котлеты были такими же пресными, безвкусными, как и рагу. Ни соли, ни пряностей, ни румяной хрустящей корочки. Матвей вяло жевал, проклиная свою слабость. Пошел на поводу у Ларисы, позволил испортить себе обед!
«Ну, погоди же, отплачу я тебе сторицей! Знаю твой чувствительный мозоль!» – подумал он и с наслаждением заговорил о Калмыкове.
– После пятидесяти у мужчин наступает вторая молодость, – с мстительной радостью заявил Матвей, глядя, как вытягивается холеное, почти без морщин, лицо Ларисы. – Они наверстывают упущенное. Твой муж – не исключение.
– Ты же сам только что говорил про переломный период…
– У всех это проходит по-разному. Последняя любовь куда безрассуднее первой. Как бы Калмыков не развелся с тобой…
– Типун тебе на язык! – возмутилась она. – У нас же ребенок, сын!
– Если мужчина влюбляется, его ничто не останавливает.
– Ты нарочно меня пугаешь…
Матвей промолчал, пережевывая кусочек котлеты. Лариса тоже молчала, осмысливая его слова.
– Я хочу выяснить, кто она! Что их может связывать?
– Есть несколько вариантов. Бывает платоническая любовь, – не унимался он. – Или роковая поздняя страсть! В зрелом мужчине вдруг вспыхивает непреодолимая тяга к юной девушке. Если верить Фрейду, редкая дочь не мечтает переспать со своим отцом. А старики охотно женятся на молодых. Таким образом они надеются возродить сексуальную функцию.
– Какая страсть? Я тебя умоляю… Калмыков и в молодости-то не горел, а тлел, как затухающий костер. Ему давно необходим допинг, чтобы хоть раз в месяц исполнять супружеский долг! Но и это становится проблемой. Лишний вес, переедание, полная гиподинамия сделали его ленивой неповоротливой тушей! Он слышать не желает о тренажерном зале или мало-мальски умеренном питании.
Матвей отодвинул тарелку и раздраженно вздохнул.
– К чему ты клонишь, Лара? Хочешь, чтобы я взял Калмыкова в свою группу? Он уже вышел из подросткового возраста. И потом, раз у него появилась любовница, все не так безнадежно…
Она со стуком бросила вилку и сплела белые, не знающие физического труда пальцы. Два золотых кольца – обручальное и перстень с топазом – были подобраны с безукоризненным вкусом.
– Это самое подозрительное! – прошептала она, наклонившись вперед. – Помоги мне, Карелин. Я не могу на старости лет остаться на улице без копейки за душой. Это несправедливо!
– Вот чего ты боишься… Расслабься! Калмыков тебя не обидит. У него хватит денег и для тебя, и для любовницы.
– Вдруг он и правда вздумает разводиться?
– Переживешь. Не ты первая, не ты последняя…
– Не смей так говорить! – оскорбилась Лариса. – Я промучилась с ним всю молодость, потратила время и силы, чтобы теперь какая-то длинноногая свистулька увела у меня мужа?!
– Ба, ба, ба! Что я слышу?! Ты боишься потерять Калмыкова или доступ к его банковскому счету?
– Какая разница? Он – мой! Я завоевала его, терпела все его причуды, родила от него, наконец! Чуть не испортила себе фигуру беременностью и родами! Я заслужила все, что у меня есть, и не собираюсь уступать без боя. Да, я привыкла к достатку, к высокому уровню комфорта… Я имею на это право!
Лариса распалилась не на шутку. Матвей гадал: прикидывается она или действительно взволнована? Эта женщина могла решиться на любую интригу… от пресыщенности, которая толкает порой людей на странные вещи.