Лабиринт судьбы - стр. 16
– Вот, Федя, что я тебе говорил: это действительно очень одаренный молодой человек. Гордость училища.
– Викентий Ларионович… – Саша попытался прервать учителя, совсем смутившись.
– Я так говорю, Саша, – продолжал Вольский, – потому что знаю: этим я тебя не испорчу, ты не такой… А ты, Федя, приходи завтра в училище, там другие Сашины работы висят – посмотришь.
Постников вздохнул:
– К сожалению, я скоро уезжаю…
– Вот как?.. А я-то думал – погостишь у нас, – расстроился Викентий Ларионович. – Куда на этот раз путь держишь?
– Опять туда же, на Соловки.
– На Соловки? – удивился Саша. – Зачем? За что это вас?..
У него был такой удивленный и одновременно испуганный вид, что пожилые художники, не выдержав, рассмеялись.
– Там идет реставрация Соловецкого кремля, – пояснил Постников. – Я там работаю.
– Но там же…
Саша хотел сказать, что там находится лагерь особого назначения, но Постников без труда угадал его мысль.
– Уже нет, – успокоил его Федор Николаевич. – Там сейчас ведутся реставрационные работы.
– Это, должно быть, очень интересно, – заметил вслух Саша.
– Да, очень интересно, – согласился Постников. – Если хочешь, могу взять тебя с собой.
– Правда?! – выдохнул Саша.
От радости у Саши загорелись глаза. Неужели не шутит?! Но вид и у Постникова, и у Вольского был, надо сказать, весьма серьезный. Тут Саша совсем растерялся, не зная, как и что сказать.
– Правда, – подтвердил, улыбаясь, Постников. – Работы там всем хватит.
Тут дверь в комнату открылась, и вошла Елена Михайловна, держа в руках поднос с чаем. Только тут Саша вспомнил о времени. Взглянув на часы, он торопливо поднялся:
– Извините, мне пора…
– Куда же вы, Саша, а чай? – Елена Михайловна попыталась остановить юношу.
– Я бы с удовольствием, но меня ждут, – виновато ответил Саша.
Викентий Ларионович поднялся его проводить.
– Жаль, что ты не можешь еще немного побыть с нами, но все равно – я рад, что ты навестил нас. Я перезвоню тебе позже.
– Конечно, Викентий Ларионович. До свидания.
– Если надумаете, дайте мне знать через Викентия Ларионовича, – сказал на прощанье Постников. – Рад был познакомиться с молодым талантливым художником.
– Спасибо, – ответил польщенный Саша, прощаясь и со всех ног бросаясь бежать, боясь опоздать на свидание.
Первые капли прибили сухую пыль на тротуарах. Дождь, постепенно усиливаясь, через несколько минут перешел в освежающий летний ливень. Льющиеся с неба потоки умыли уставший от жары город, отчего он сразу посвежел. От прежней духоты не осталось и следа.
Стоя под аркой старого дома на Мойке, где они с Сашей прятались от дождя, Вера смотрела, как тяжелые капли весело подпрыгивали на асфальте. Улица быстро опустела, не было видно ни одного прохожего – все попрятались кто куда. Вера взглянула на небо в надежде, что дождь скоро кончится, однако все вокруг было затянуто низкими грозовыми тучами.
– Ну вот, пропала прогулка… – тихо сказала она.
– Вера… – прошептал Саша.
– Что?
Вера вопросительно взглянула на него.
– Я тебя люблю, Вера, – глядя ей в глаза, тихо проговорил Саша.
Вера удивленно смотрела на него, как будто не верила своим ушам. Она не произнесла в ответ ни слова. Между тем июньский воздух наполнился влагой, стало прохладно. Саша снял пиджак и укрыл им Веру.
– Почему ты молчишь? – не выдержал он. – Скажи, а ты… Ты любишь меня?