Лабиринт отчаяния - стр. 40
Слушательницы покусывали губы, теребили в руках кто кружево на подоле, кто – веер. Жажда сплетен, похоть, грязь крутились в головах этих кумушек, этих светских лицемерок!
Жанна усмехнулась.
– Да, отношения в семьях верийцев свободны. – Кивнула она. – Но это касается только тела.
– Во имя Лорин! – Одна из дам взволнованно начала обмахивать себя веером. – Но это же – разврат!
– Я говорила вам, Грета, что они – дикари. – Поддакнула другая. – Словно уварские племена: многоженцы и безбожники.
– Вовсе нет. – Пожала плечиками Жанна. – Наши тела восстанавливают страшные раны, переносят холод, жару, обладают невероятной силой… Но наши души – материя тонкая. Когда они сплетаются друг с другом, – две личности становятся единым. Мысли. Прошлое и настоящее. – графиня закрыла глаза, вспоминая ночь Ритуала. – Мы принадлежим друг другу, понимаем все без слов. И чем больше – тем сильнее переплетаются Нити судеб…
Легкий вздох сорвался с ее губ. Перед глазами отчетливо возник образ Кейна. Каждая черточка сурового лица. В ушах зазвучали слова клятвы, руку обжег порез, горячая кровь стекала в чашу, потом обожгла солью язык, а потом…
Она увидела его спящим в каком-то полутемном помещении. Вокруг стоял запах дуба, где-то за стеной выла вьюга.
«Ты должен проснуться, Кейн – Умоляюще произнесла Жанна. – Ты обещал: до последней капли крови»
Жанна поднесла свое запястье ко рту, с усилием прокусила тугую тянущуюся кожу, запылала алая кровь. Девушка приложила рану к губам спящего и…
На нее махала веером испуганная девица, запах ароматической соли бил в ноздри.
– Очнулась! – Облегченно воскликнула Марлен, в волнении сжимавшая руку герцога ди Герра.
Побледневшие от страха лица вызывали недоумение.
«Что случилось?»
«Вы нашли его» – Ответил Лино.
– Как вы испугали нас, дорогая! – Контелия снова взяла ситуацию в свои руки. – Вы говорили что-то непонятное, а ваша рука…
Жанна села, резко вскинула к глазам запястье и увидела затягивающуюся рану.
«Я?»
«Нет. Рана появилась сама»
– Дамы, это пустяки. – Лино подвел Марлен к удобному креслу, помог сесть дрожащей невесте. – Ее Величество еще переживают последствия долгой болезни.
– Да, конечно. – Жанна совладала с собой. – Такое случается.
На несколько минут воцарилась пауза и полукровка вслушивалась в тревожные мысли присутствующих. Однако же, желание узнать что-нибудь сенсационное взяло верх над страхом, баронесса фон Краус снова завела беседу.
– Я слышала, будто верийцы редко испытывают сильные чувства. Как же они живут в парах так долго? – Непринужденным тоном поинтересовалась Контелия, стараясь вернуть разговор в интересующее ее русло.
– За несколько десятков лет тускнеют даже самые яркие краски. – Равнодушно ответила Жанна. – Остается лишь искать новые ощущения. Вот почему Истинные до сих пор не уничтожили своих рабов: смертные живут мало, чувствуют искренне. Самое доступное и простое – это боль. Своя или чужая, – все равно.
– Что вы имеете ввиду? – С бьющимся сердцем спросила Марлен.
– Поединки. Убийства. Мучения. – Вздохнула Жанна. – Легче заставить страдать, чем улыбаться.
– А как же любовь? – Робко обронила невеста.
– Беспощадна. – Улыбнулась полукровка. – Бесконечный поединок равных или союз – как повезет.
– То есть вас совсем не беспокоит, что ваш будущий супруг посещает свою протеже? – Конталия изобразила негодование.