Лабиринт мертвеца - стр. 11
– Если «я таджик» рассылает дорогущие антикварные открытки, лишние двадцать рублей за марку для него точно не проблема.
– Думаешь, это просто какой-нибудь чудик? Ну, богатый чудик…
– Скорее всего.
После слов Гаммера открытка перестала казаться мне такой уж загадочной. Настя куда-то запропастилась. В смартфоне было слышно, как в её комнате шумит очиститель воздуха. Мы с Гаммером поговорили про школу и обезумевшего математика, который теперь каждую неделю давал нам задания из прошлогоднего ОГЭ, а потом Гаммер позвал меня на Поплавок выгуливать мопсов его мамы. Они уже исхрюкались и от нетерпения срывали двери с петель. На пруд мне идти не захотелось. Там было чистенько и плавали лебеди, но мы с Гаммером договорились встретиться в парке «Тыщадвести», то есть в парке Победы. Я подождала, когда к телефону вернётся Настя, и позвала её гулять с нами.
В парке мы проторчали допоздна, затем отвели мопсов к Гаммеру домой и отправились за итальянским мороженым в «Европу». На углу Гаражной Настя купила нам с Гаммером по стакану какао – в «Круассане» продавали самое вкусное в Калининграде какао на фундучном молоке, и я окончательно забыла об открытке, а когда в первом часу ночи легла спать, мне на почту пришло извещение от «Посткроссинга». «К сожалению, предоставленной вами информации недостаточно, чтобы определить идентификационный номер открытки, которую вы получили» и так далее – целое письмо с просьбой более детально описать открытку и убедиться, что она не пришла по прямому обмену или от отправителя с какого-нибудь другого, неофициального сайта. Таких сайтов было много, но я ими никогда не пользовалась!
Спала я плохо, думала о карточке с тремя марками и штемпелями. Под утро позвонила Гаммеру. Он, сонный, попробовал меня успокоить, но лишь раззадорил ещё больше. В школе на первом уроке я честно старалась слушать учителя, потом сдалась и весь день просидела в смартфоне, даже не вставала из-за парты на переменах. К счастью, в пандемию мы не переходили из кабинета в кабинет. Ну, только на информатику по-прежнему поднимались на третий этаж, но сегодня информатики не было, и я не отрывалась от стула, как бы Настя и другие девочки надо мной ни подшучивали.
Я вновь подала заявку на поиск отправителя и на сей раз подгрузила фотографию открытки. Затем не поленилась и зашла в профили всех посткроссеров из Таджикистана. Собственно, их там нашлось-то семь человек. За всё время они отправили чуть больше двухсот открыток, а значит, идентификационные номера им выпадали трёхзначные! Вот бы моя открытка действительно пришла из Таджикистана! В конце концов, это несправедливо: за два года посткроссинга самой редкой страной в моей коллекции была Мексика, откуда мне прислали открытку с пятизначным номером. Маленькие номера стали редкостью, всё-таки на сайте собралось восемьсот тысяч участников и они отправили почти шестьдесят миллионов карточек! Так вот, я написала личные сообщения всем посткроссерам Таджикистана. Глупо – ведь на конверте я нашла российские штемпели. «Я таджик» мог жить где угодно, хоть в Рыбачьем на Куршской косе. Подумав, я написала и всем посткроссерам Светлогорска. Их было столько же – семь человек. А в Заливине посткроссеров официально не числилось.
На уроке литературы я ещё опубликовала пост у себя на стене во «ВКонтакте» и продублировала его в трёх самых популярных посткроссерских группах – указала, что ищу таинственного отправителя, и приложила фотографию открытки. О том, что открытка антикварная, умолчала. Да и ответ из лаборатории никак не приходил.