Лабиринт для черного пса - стр. 9

Лестница, ведущая вниз, в нижние помещения храма, совершенно не соответствовала всей рухляди, находящейся в помещении. Чистая, из белого мрамора, вела вниз к металлической двери. Наличник двери тоже мощный, широкий, мраморный, такой же и парапет. Всё, что относилось к храму, монолитное, мраморное, чистое, а пещера же полностью захламлена оказалась. Невозможно уже было представить, как она выглядела раньше, без рухляди, освещённая с бегающими по рельсам вагонетками. Всё это уже далеко в прошлом, забыто и похоронено.

Мы остались сверху, а Таннес, как мышь, юркнул к двери и заколдовал над ней.

– Ааа… – я непонимающе перевёл взгляд на Тора, это же к кому я наниматься решил…

– Ювелир он, любой замок вскроет, переберёт и назад вставит, – хмыкнул александрос.

Вот сейчас самое время замки перебирать, вздохнул я. Ну если ювелир и вскроет, то честь ему и хвала, а нам новые приключения на наши задницы.

Таннес молча и медленно, посасывая большой палец, ковырялся в механизме замка. Аминтор навис над ним, как скала, и что-то подсказывал. Тот привычно отбрёхивался, но видимо, это ему не мешало, и он продолжал своё черное дело.

Храм ещё сохранял своё величие, потерянное при Персидских войнах. При оккупации ахеменидами его никто не ремонтировал. Так же, как и везде, все ветшало день ото дня всё быстрее и быстрее. Мы, родившиеся уже после Персидских войн, после войны с Ассирией, многого уже не застали, а старики рассказывали то, что видели ещё их отцы.

Вскоре путь освободился, и мы шагнули в святая святых Треглавой богини Экаты, в её храм.

В одну из начищенных панелей на стене я увидел себя. На меня смотрел очень молодой мужчина высокий, изящного телосложения да к тому же худющий, отчего смотрелся ещё выше и несуразнее. Вытаращенные, вылезшие из орбит жёлто-зелёные глаза, заострившиеся скулы, короткие волосы, вставшие дыбом, как у Медузы после стрижки… и с таким видом я хочу устроится, на хлебное место… Нда… Сам бы я такого не взял на должность…

Закуток, в который мы вошли, напоминал кухню. Здесь, видимо, варили какие-то зелья и снадобья. Дальше мы спускались по железной лестнице. Наши шаги, как молот, отдавались в тишине подполов храма. Это несмотря на то, что мы старались производить как можно меньше шума, даже крадясь, как привидения. То, что сейчас на этот грохот сбегутся все жрицы, я не сомневался. Очень хотелось, вжав в плечи голову, бочком-бочком удалиться в спасительную и уже такую знакомую пещеру. Но я сам видел, как Аэрроп за нами дверь прикрыл, и отступать некуда. Моя ненормальная компания пёрла вперёд, и я с ними. Хочешь жить – умей приспосабливаться, вот я и приспосабливался. Все тут смелые и дерзкие, а я чем хуже? «Двум смертям не бывать, а одной не миновать», – подумалось мне. Оттеснив впереди крадущегося Таннеса, я встал в авангард группки. Тан что-то у меня за спиной обиженно мяфкнул, но я не стал обращать внимания и, осторожно спустившись по лестнице, выглянул за угол.

Передо мной оказался узкий чистый коридор со слабым светом. Пахло алоэ и корой ладанника. Никак в дом Мёртвых вошли. Не люблю я всё, что с похоронами связано, но в нашей знахарской профессии без этого никак. Не каждому больному Асклепий силы даёт на ноги встать, так что дом Мёртвых и при нашем храме существовал. Ребята уже подталкивали меня, и всей честной компанией мы вывалились перед очами жрицы, куда-то спешащей по делам мёртвых. – Мальчики, а вы что тут делаете? – удивилась невысокая женщина пышных форм. Даже не отдавая отчёта в своих действиях, я шагнул к ней, лизнув пальцы руки. Я резко дотронулся до её лба… – Спать! – велел я. Ребята подхватили оседающее тело и усадили на стул, найденный здесь же, в углу. – Сильно ты! – восхищённо присвистнул Тор.