Лабиринт без права выхода. Книга 1. Загадки Ломоносова - стр. 47

Ректор не чаял, как бы поскорее отправить их обратно в Петербург или во Фрейберг к Генкелю, но сначала надо было разобраться с их долгами, что оказалось весьма непростым делом, так как долгов было много, а главное – они продолжали расти. Переписка с Петербургом по этому поводу затянулась до лета. Конечно, Вольф поддерживал русских студентов в трудные минуты их жизни и морально, и материально. Но, как пишет уже упоминавшийся нами Е.Н. Лебедев в своей книге «Ломоносов»: «При всём том Вольф не был бессребреником, рыцарем науки, пылавшим к ней только платонической страстью. Наука принесла ему баронский титул в Германии. А когда из России ему пришло приглашение занять пост президента будущей Академии, он запросил себе непомерный оклад жалованья в 20000 рублей ежегодно, что равнялось сумме первоначальной сметы на устройство всей Академии». И в случае с нашими студентами он в конце концов добился того, что Петербургская АН выплатила ему все их долги до гроша.

С января 1739 года, как сообщал Вольф академическому командиру Корфу, Ломоносов и Райзер «посещают ещё курс математики», а в основном они «занимаются только сами про себя и пишут свои диссертации». Чем занимался в это время Виноградов – неизвестно. То есть эти полгода студенты были предоставлены самим себе. Наконец, все денежные проблемы как с Вольфом по итогам двух лет, так и с Генкелем на предстоящие два года были утрясены, и 9 июля 1739 года будущие химики отправились во Фрейберг, чтобы приступить к изучению главных практических предметов своей профессиональной подготовки.

В письме Корфу от 1 августа 1739 года Вольф сообщал: «Студенты уехали отсюда 20 июля утром после 5 часов и сели в экипаж у моего дома, причём каждому при входе в карету вручены деньги на путевые издержки. Из-за Виноградова мне пришлось ещё много хлопотать, чтобы предупредить столкновения его с разными студентами, которые могли замедлить отъезд. Ломоносов также ещё выкинул штуку, в которой было мало проку и которая могла только послужить задержкою, если бы я не предупредил этого».

При отъезде русские студенты уверяли Вольфа, что изменят своё поведение, «при этом, в особенности, Ломоносов не мог произнести ни слова от слёз и волнения». Господин профессор, видимо, не обратил внимание на то, что за его спиной, чуть поодаль, так же заливалась слезами девушка, с которой студент Ломоносов попрощался незадолго до этого. Вскоре ей, невенчанной жене, предстояло стать матерью его ребёнка. Тут не только заплачешь, но и из кареты выскочишь с отчаянным криком: «Я остаюсь!». Но у профессора хватило силы затолкнуть беглеца обратно и так захлопнуть дверцу, что сработала защёлка. Кучер взмахнул кнутом, и карета понеслась по узеньким улочкам ещё спящего старого города. Глядя ей вслед, Вольф недоумённо покачал головой: ну и штуку выкинул студент, с чего бы.

Этот небольшой саксонский городок был основан в 12 веке. Он расположен у подножья Рудных гор в 40 километрах к юго-западу от столицы Саксонии Дрездена и примерно на таком же расстоянии к северо-западу от промышленно развитого города Хемниц, где в середине 16 века жил известный немецкий учёный, один из основоположников минералогии как науки Георгий Агрикола, которого позднее Ломоносов, «возвратясь в отечество», указывал в числе своих «главных руководителей в минералогии».