Кыстыбый по-китайски - стр. 12
– Конечно, ты мой главный свидетель, мой шпион. Я тебя в обиду не дам! – Римма Кирилловна обняла Гузель и выбежала, держа руку на сердце.
– Первый пункт выполнен, – улыбнулась Гузель и сняла трубку.
– Алло.
– Алсушка, привет. Это Гузель.
– Привет – сто лет.
– Как дела?
– Прекрасно.
– Ты работаешь там же? В газете «Кузикмак даны»?
– Да.
– У меня для тебя скандальная новость, только для первой полосы. Прославишься!
– Интересно. Давай.
– Слушай, информация из первых источников…
Наступил вечер, Гузель стояла у окна гостиницы в обнимку со шваброй: «Здравствуй, любимый Татарстан, спи спокойно, твоя прекрасная горничная тебя защитит!»
Часть седьмая
– Ну, Гузкуз, я побежала пораньше. У меня пилатес до работы. – Гузель собирала рюкзак, а Гузалия еще лениво пила кофе.
– Я не знала, что горничным разрешается заниматься в отеле пилатесом.
– Ну, инструктор любит пить кофе из нашего дорогого японского сервиза, что только для вип. Вот мы с ней и договорились: я ей кофею по утрам, а она мне – тренировки.
– Смотрю, ты быстро адаптируешься к Татарии. Уже учишься связи налаживать. – Гузалия ехидно улыбнулась.
– Это называется – дружеский обмен любезностями!
– А… Вот как это теперь называется! А не жополизание, которое ты так ненавидишь?
– Разумеется, нет! – Гузель округлила глаза и присела за столик. – Разница в том, что здесь мы делаем друг другу приятное. А жополизание – это когда ты делаешь приятное другому через силу, переступая личные принципы и границы. А после тебя тошнит от изображения в зеркале. Дружеский же обмен укрепляет не только связи, но и ценность в своих глазах.
Гузель послала воздушный поцелуй подруге и выбежала.
– Ох, умеешь ты себя оправдать, лиса!
***
Рашид ехал в машине и был вне себя от злости. Он держал в руках газету с заголовком «Глава Правительства привлекает инвестиции в Татарстан для строительства завода презервативов. Изюминкой народного товара станет эксклюзивный вкус любимого всеми чак-чака. Судя по всему, даже в Правительстве окончательно потеряли честь и достоинство и готовы продаваться, не имея уважения ни к народу, ни к культуре, ни к общечеловеческим ценностям…»
Рашид взялся за телефон:
– Кто источник этой грязи? Найдите мне его! Соберите министров!
Совещание собрали уже через пару часов, но никто из министров не смог внятно и убедительно объяснить, откуда идет информация о заводе.
– Кому выгодно нас дискредитировать? – Негодуя, Рашид резко вскочил из-за стола, а за ним поднялись и остальные.
На мгновение ему показалось, что перед ним выстроилось монгольское войско с башкирскими генами: министры тревожно переглядывались, сжимали кулаки, как если бы в их руках были сабли и мечи, на головах – шлемы дулга с конским хвостом, а на торсах – ламинарные панциры.
– Другим инвесторам? – робко предположил министр информации. – Или тем, кто заинтересован в тех землях, что хотят китайцы?
Силовики зашевелились было, но смущенно опускали глаза под недоверчивым взглядом Рашида.
– А китайцы что говорят?
– Они тоже поражены и сильно возмущены статьей, – оттарабанил заместитель премьера и почесал лысеющую макушку.
Министр ГО и ЧС поерзал плечами, тронул ремень, как будто стальной панцирь был тесноват и солидное пузо требовало особого подхода в обмундировании.
– А вдруг источник не врет, и от нас что-то скрывают? Вы хорошо изучили проект? Может, там есть подоплека? Или мне по традиции надо все самому делать? – Рашид гневно смотрел на присутствующих.