Квота - стр. 4
– Часов в пять, – ответил Максим без видимого удивления в голосе. Ставка на его сообразительность оказалась верной.
– Тогда подруливай сразу в «Дичь».
– Как только освобожусь, но я могу задержаться, сам понимаешь.
– Понимаю. Я подожду.
– Отлично. Надеюсь, вырвусь вовремя. До встречи.
Артем посмотрел на экран телефона. Часы показывали чуть больше трех, и он решил пройтись пешком.
В «Русской дичи» тоже почуяли весну, поставив убранные на зиму столы на открытую площадку во дворе ресторана. Несмотря на название, дичи, как таковой, со времен Кризиса там почти не было. Зато жареные свиные ребрышки с гарниром из риса и овощей были объедением. Да и пиво, несмотря на демократическую цену, было достойным.
– Чего желаете? – спросил человек (так на старый манер там называли официантов), едва Артем сел за стол.
– Пока кофе. А как у вас ребрышки с пивом? Еще не разучились готовить?
– Ну что вы, конечно нет, – ответил человек. – Наш повар умеет держать марку.
– Отлично. Тогда пока, как я и сказал, кофе, а когда ко мне присоединится друг, два пива и две порции ребрышек.
– Будет исполнено.
Максим появился в половине шестого. За то время, что они не виделись, он заметно раздался в талии и обрюзг лицом.
«Я ведь тоже не молодею», – подумал, глядя на друга, Артем.
– Так зачем ты меня позвал? – спросил Максим после получасовой приятельской беседы ни о чем.
– Мне предложили работу. Надо узнать, с какой целью были вчера убиты люди, а так как дело ведешь ты…
– Откуда ты узнал? – напрягся Максим.
– От клиента. А откуда он, мне неизвестно.
– Что он сказал?
– Что кого-то зачистили прямо в офисе перед выходом из квоты.
– И все?
– Подробности сказал узнать у тебя.
– То есть ему известно, что это дело поручено мне?
– Ну да.
– Понятно, – недовольно проворчал Максим.
Артем приготовился выслушивать монолог на тему служебного долга, но вместо этого Максим выдал:
– Послушай, если хочешь, я помогу тебе по-дружески. Но как друг я настоятельно рекомендую соскочить с этого дела.
– Боюсь, я не в том положении, чтобы вертеть носом, да и клиент такой, что никого не забудет.
– Если ты о благодарности, то мне ничего не надо.
– Чего так?
– А то, что это может выйти еще тем боком.
– Благодарить тебя буду я. Без подставы и дальнейших обязательств. Так что подумай хорошенько.
– Я уже сказал. Что от меня нужно?
– Расскажи для начала, что там произошло.
– Что произошло? Существовало благотворительное объединение врачей-волонтеров «Милосердие». Официально они на деньги спонсоров организовывали обследование и лечение «дикарей». Неофициально – занимались контрабандой контрафактных шмоток и обкатывали новые лекарства на «дикарях». Работали аккуратно, не зарывались. С кем надо, делились. Короче говоря, работали по правилам. Руководил «Милосердием» Соломон Иосифович Голдштейн. 53 года. Врач-терапевт. Говорят, хороший. За 3 дня до этого он вернулся из лагеря в «дикарском» городке потрусить спонсоров, сдать контрабанду ну и так далее. В день убийства в 16—23 ему позвонили из лагеря. После этого он созвал экстренное совещание, на которое вызвал всех находящихся в квоте сотрудников. Созвал с вещами, то есть они должны были выехать в лагерь сразу же после его окончания. Совещание началось в 18—00. А в 18—30 их уже нашпиговали свинцом. С Голдштейном 6 человек. Работа профессиональная. Чистая.