Квота - стр. 23
Успех операции зависел от огневой мощи сторон и внезапности удара, поэтому в ход шло все, начиная с гранатометов и переносных ракетных комплексов, заканчивая БТРами и даже танками. В результате подвергающееся нападению селение практически сравнивалось с землей.
Только после этого браконьеры решались ступить на территорию врага, где добивали чудом оставшихся в живых жителей. Затем быстро грузили сохранившие товарный вид тела в рефрижераторы и сматывались.
Браконьеры мнили себя чуть ли не элитой общества, что требовало от них соблюдения негласного кодекса, который разрешал брать с поля боя кроме мяса только оружие и припасы. Все остальное оставалось падальщикам, как тогда называли мародеров.
Столь варварская стратегия охоты использовалась далеко не по причине злобности или безбашенности браконьеров. Погибать никому не хотелось. К тому же после смерти или тяжелого ранения браконьера на мясо шло не только его тело, но и оставшаяся без защиты и средств к существованию семья. Опять же, на продолжительный бой времени не было, так как, воспользовавшись их отсутствием, кто-то мог устроить охоту на их близких или напасть на них по дороге домой.
Часть добычи оставляли на собственные нужды, а остальное сдавали скупщикам, которые отвозили тела на мясоперерабатывающие комбинаты и заводы по производству удобрений. Это тоже была еще та работенка, так как все понимали, что заготовители ездят либо с деньгами, либо с грузом, поэтому нередко находились желающие ограбить их по дороге или устроить засаду, прикинувшись сдающими мясо браконьерами. Скупщики давали браконьерам лишь 10% от рыночной стоимости мяса. А чтобы те не сговорились с переработчиками, скупщики контролировали охрану перерабатывающих заводов.
Охотились далеко не все. Большинство занималось мирным трудом, так как всем надо было на чем-то ездить, учить детей, лечиться… Да и для еды нужно было не только человеческое мясо, поэтому многие горожане переквалифицировались в огородников-скотоводов и лишь зимой пополняли ряды охотников.
Многие, побросав переставшие что-либо стоить квартиры и дома, подались к фермерам. Платили те мало, зато обеспечивали жильем, едой и охраной.
Те же, кто не нашел себя ни в охоте, ни в мирном труде, сбивались в небольшие банды и тянули все, что только можно продать с заброшенных заводов, домов и уничтоженных браконьерами поселений. Добытое сбывали за копейки, а вырученные деньги пропивали. Браконьерам они старались не попадаться, так как те, считая их выродками, казнили на месте.
Отец был не настолько азартным охотником, как дед или Роман, но охотиться умел и уважал правила охоты. Будучи человеком созидания, он никогда не убивал сверх необходимого и долго не мог переступить через отвращение к творимому браконьерами варварству. Но сбережения таяли, и ему пришлось, перешагнув через себя, присоединиться к местному отряду браконьеров.
Роман тоже стал браконьером. Благодаря науке деда он доказал, что, несмотря на юные годы, способен быть разведчиком, а еще через какое-то время его признали, как лучшего разведчика в отряде. Это положение позволяло ему не участвовать в нападениях, и ему не приходилось бродить среди разорванных тел и разрушенных домов. Понимая необходимость этого зла, он гордился своей работой, так как теперь от его работы зависели жизни многих людей.