Квинканкс. Том 2 - стр. 24

3.

7 октября

Я снова болела. Она разговаривала со мной очень грубо. Не знаю, зачем я продолжаю эти записи, он ведь их не увидит. Я их уничтожу. Он не должен больше меня видеть. Не должен знать Правду обо мне.

5.

9 октября

5.

13 октября

6.

28 октября

7.

9.

6.

9.

10.

Строить догадки – занятие глупое. Как определить, чем на самом деле другой человек руководствуется?

Об этом сроду не допытаешься, а потому куда разумней и вернее вообще не вдаваться в предположения. Мистер Валльями действовал так, а не иначе – вот и все, что можно заключить в данном случае. Неизвестно, был он взволнован или рассержен услышанным – или же им двигали своекорыстие и мстительность, разожженные словами мистера Сансью.

Начать, впрочем, я должен с мистера Сансью. Вот он идет по морозным улицам, дуя на руки в перчатках, явно не замечая вокруг себя предпраздничной суеты. Поглощенный иными заботами, он пробирается к замызганной конторе у старой пристани.

Оказавшись в приемной, он обнаруживает там только мистера Валльями и мальчика-посыльного.

– Добрый день, мистер Сансью, – приветствует его мистер Валльями. – Мистер Клоудир на бирже. Он ждет вас к этому часу и скоро должен вернуться.

Мистер Сансью берет секретаря-управляющего под руку и уводит его в недра конторы, оставив мальчика сидеть у двери.

– Плохи дела, мистер Валльями, – роняет он вполголоса.

– В жизни такого не видывал, – качает головой секретарь. – Даже в девяносто седьмом, когда был не старше этого мальца. Да и зима выдалась лютая. Именно тогда Английский банк приостановил платежи в первый и – будем надеяться – в последний раз.

Содрогнувшись, мистер Сансью продолжает:

– Сообщают, что в провинции закрылось еще три отделения. Скажу начистоту, я и сам крупно погорел, боюсь худшего.

– Искренне вам сочувствую, мистер Сансью. Как жаль всех этих бедных вдов и сирот, которые остались ни с чем. Несчастные семейства, лишившиеся своего главы – сохрани их Господь! – Мистер Валльями отирает глаза. – Невесело им придется на Святках. Но что до меня самого, то, сказать по правде, в моем положении хуже никому не придется.

Мистер Сансью, с сомнением взглянув на мистера Валльями, встряхивает головой, а потом осведомляется:

– Вы в этом уверены?

– Как нельзя более. Но, слава Всевышнему, терять мне нечего. – Он прыскает от смеха. – У мистера Клоудира есть мой вексель на триста фунтов. Но я давно сижу без гроша, по уши в долгах – и мне от этого ни холодно, ни жарко.

– Но старик потерпит урон. И солидный. Говорят, будто Квинтар и Мимприсс вот-вот лопнут. И уж он наверняка взыщет с вас сполна.

На миг сдвинув брови, секретарь вновь расплывается в улыбке:

– Да что вы, сэр, мои триста фунтов погоды не сделают. К тому же он знает, что я неплатежеспособен. Его устраивает, чтобы долг висел у меня над головой.

– Но вы меня не поняли, дражайший мой друг. Обращаю ваше внимание на тот факт, что вы, по сути, представляете собой «Пимлико-энд-Вестминстер-Лэнд-Компани».

Вам следует уяснить, что сейчас и речи нет о продаже фригольда ни на один из этих домов.

Мистер Валльями удивлен:

– Совершенно верно, сэр, но, как я уже сказал, мне от этого ни холодно, ни жарко.

– Ошибаетесь, дружище. Ей-богу, я рад был застать вас одного. Меня давно уже мучает совесть, что я не поделился об этом с вами раньше. Ваш работодатель спекулировал с акциями компании, и, учитывая нынешнюю панику, вам нетрудно заключить о значительных его убытках. Остается только объявить о банкротстве компании – другого выхода нет. А как только это произойдет, кредиторы отправят вас в Маршалси.