Квинканкс. Том 1 - стр. 44

– Что? Он был убит?

– Конечно. – С раздражающе довольной улыбкой миссис Белфлауэр энергично размешивала пудинг.

– Но они точно не поженились с леди Лидди и не родили детей?

– Совершенно точно, и она так ни за кого и не вышла, потому что помешалась от горя, бедняжка.

– А кто был его убийца?

– Этого никто не знает. Но верно одно: этот старик и в наши дни показывается окрест Хафема. Одет в черное, лицо – как сама смерть. Люди поговаривают, будто это Старый Ник собственной персоной. А послушать других, так это убитый старик-отец. Находятся и такие, кто говорит, что это Джемми: он, мол, потерял душу и не может покинуть этот свет. Так ли, иначе ли, но с тех пор, как на Мампси свалилось проклятье, канцлерский суд, им ни в чем не везло, вот почему большой дом опустел, земли превращаются в болото, стены разваливаются, на фермах нет арендаторов.

Пока она говорила, я вздрогнул, вспомнив старика, который так напугал мою матушку.

– Ну да все это уже быльем поросло. Не дадите ли мне вот то блюдо?

Протягивая ей блюдо, я подумал о том, что на карете старика имелось изображение краба и пяти роз, а следовательно, он, должно быть, Момпессон. Но нет, это была глупая мысль, ведь он не был привидением, а кроме того, я сомневался в правдивости большей части этой истории – особенно того, что Джон был убит, не оставив потомков. Я не сомневался, что сам являюсь потомком Хаффамов.

Когда мы в тот день отправились со Сьюки на прогулку, погода нам благоприятствовала, за исключением разве что ветра: землю подморозило и слегка обсыпало снегом, отвердевшие колеи на Хай-стрит звенели у нас под ногами. Мы решили отправиться по тропе к Овер-Ли, но прежде Сьюки хотела заглянуть к своей матери, а для этого нужно было пройти через деревню, а потом вернуться.

Она дрожала под своим тонким красным плащом.

– Ленивый этот восточный ветер: не облетает тебя, а забирается внутрь.

– Дурочка, нужно теплее одеваться, – заметил я.

В теплом верхнем сюртуке из мериносовой шерсти я не боялся замерзнуть, а кроме того, знал, что, когда вернусь, миссис Белфлауэр подаст мне с пылу с жару пряный кекс с коринкой и изюмом и дюжину рождественских пирожков. Праздник был уже не за горами, и на дверях многих домиков красовались ветви остролиста и падуба, а в окнах – высокие восковые свечи, пока что не зажженные.

На подходе к церкви Сьюки сказала:

– Перейдем-ка на ту сторону, мастер Джонни, не нравится мне в это время года ходить мимо кладбища.

– Почему? – спросил я.

– А вы разве не знаете, что за день сегодня? – Сьюки обратила ко мне тревожно округлившиеся глаза. – Канун святого Фомы!

– А что это значит, Сьюки?

– Это день, когда по земле гуляют привидения.

– Что такое привидение?

– А то вы не знаете? В этот день встают духи умерших и разыскивают живых, кому назначено за год умереть. – Я вздрогнул и схватил ее за руку. – Если вы увидите привидение, значит, или вы скоро умрете, или кто-нибудь из ваших близких.

Мы ускорили шаг и миновали кладбище, не осмеливаясь поднять глаза. Вскоре мы поравнялись с «Розой и Крабом», и я был удивлен, увидев у дверей нарядный фаэтон с упряжкой.

– Слушай, Эймос, – внезапно обратилась Сьюки к мальчику приблизительно моего возраста. Я сперва его не заметил, потому что он стоял между двух лошадей, держа поводья. – Что ты делаешь?