Квест по миру Дракулы - стр. 19
Йон рассказывал о своём бое, откровенно хвастаясь. Андрей, вспоминая свой, чувствовал, что от воспоминаний потряхивает.
«Зря я дрался молча, – думал он. – Тогда не пришлось бы того немца бить котлом по голове. Надо было крикнуть что-нибудь. Тогда мне бы помогли люди из палатки».
«Не сумели бы», – возразил Петру, услышав мысль Андрея.
«Почему?»
«Не сумели бы, – повторил Петру. – Они бы факел зажгли, а при свете ты не смог бы ни от кого котлом отбиться. Немцы тебя бы зарубили, а наши зарубили бы их, но после. Тебе бы это не помогло».
«Значит, у меня не было выбора?» – спросил Андрей.
«Надо было не шевелиться. Остаться лежать. Тогда немцы решили бы, что ты и так убит».
«Зря я шевелился».
«А я рад, что ты бой принял, – признался Петру. – Иначе меня бы сейчас стыдили за то, что я прозевал врагов. А теперь получается, что я герой».
Андрей не выдержал и сорвался:
«Слушай… Убийства – это не моё! Точно. Не моё! Может, ты не чувствуешь, но меня всего трясёт».
«Чувствую. Но это пройдёт. Привыкнешь».
«Я не хочу привыкать! У меня там, в будущем, всё по-другому. Там людей убивать – это не нормально!»
«И у нас это против закона. Но мы ж на войне».
«У вас тут грабёж, а не война!»
Петру явно обиделся: «Значит, мало я тебе про этих немцев рассказывал. И про то, как мы с отцом жили по соседству с ними. Иначе ты бы понял».
«Так расскажи мне!» – продолжал мысленно орать Андрей.
Петру вместо ответа показал кино.
В первом эпизоде Андрей увидел, что на цветущем лугу возле ручья лежит мёртвая серая корова. Рядом женщина сидит на траве и плачет навзрыд. Возле неё стоит мужчина, трогает за плечо и говорит: «Ну, хватит, не надо. Что ж теперь поделаешь? Не уследили мы». Ракурс «съёмки» был как будто снизу. Получалось, что эта сцена показана глазами ребёнка, ведь детский голос «за кадром» спросил: «Тятя, почему Белянка умерла?» Мужчина, который только что утешал женщину, ответил: «Её немцы закололи, сынок. За то, что через речку ходила пастись на их землю».
Следующий эпизод происходил ранней весной. «В кадре» виднелась лесная дорога. По ней шли несколько девушек в овечьих тулупах и белых платках с красными узорами. Девушки громко болтали и смеялись, а рядом шёл весёлый парень и второй, очевидно, сам Петру, который «вёл съёмку». Вдруг веселье разом исчезло со всех лиц, потому что на дороге впереди показалась четвёрка лесорубов. «Здравствуйте», – сказали лесорубы. Речь была сразу с переводом, но Андрей всё равно понял, что приветствие было на немецком. Девушки и те, кто их сопровождал, поздоровались в ответ. Дальше лесорубы как бы в шутку сказали, что для девушек проход по дороге платный: «Плата – один поцелуй». Девушки платить не хотели. Слово за слово, а затем началась драка лесорубов с Петру и его товарищем. Девушки с визгами разбежались, а двоим «защитникам» лесорубы хорошо наваляли. Андрей увидел в кадре реальный треш.
Ещё один эпизод происходил в суде. Андрею стал виден длинный зал с белёными стенами и дощатым потолком, который поддерживали толстые деревянные балки. Через маленькие окна пробивалось мало света, поэтому на столе в дальнем конце зала горели свечи. За столом сидел длиннобородый человек в бордовом бархатном кафтане и синей накидке с широким воротником из серого меха. На скамьях по правую и левую сторону от стола сидело ещё по несколько человек с такими же бородами, одетых похоже. Бородач за столом объявил по-немецки: «Суд постановил, что означенное поле является собственностью Ханца Кляйна, и никто не может пользоваться им без разрешения владельца, а за самовольное использование следует выплатить штраф». Затем стала видна кучка светловолосых крестьян крепкого телосложения, одетых в строгие тёмные кафтаны. Крестьяне злорадно улыбались. Затем «в кадре» появился мужчина, которого Андрей помнил по первому эпизоду с коровой, но теперь этот мужчина выглядел старше лет на десять. Петру, который опять «вёл съемку», растерянно спросил у этого мужчины: «Отец, как же так?» Получалось, что суд закончился как-то неправильно.