Квест. Омут. Книга-игра - стр. 13
Почти уложенная навзничь, ты ощущаешь, как он насильно затаскивает тебя в реку, холодная вода заливает твои колени, лихорадочно шаря по дну рукой, ты хватаешь первую попавшуюся гальку и с размаху бьёшь его в висок. Парень ойкает и падает ниц, его ладони погружаются на дно, и намотанные волосы тянут твой затылок всё ниже. Размотать сразу не удаётся, речная вода потоком хлещет в ушную раковину, кромка влаги ползёт по щеке, ты хватаешь незнакомца за руки, пытаясь расцепить его пальцы, но он держит крепко.
Расширенными от ужаса глазами ты видишь, как его губы начинают быстро шевелиться, искривлённые безумной ухмылкой, будто произнося какое-то заклинание. В испуге ты наваливаешься на него сверху и начинашь топить.
Из скрывшихся под водой губ уже не различить слов, бурлящие пузыри от взбитой пены начинают подниматься из его рта, и ты отворачиваешься, чтобы не смотреть.
Трепыхания слабеют и прекращаются, оставшись без кислорода, незнакомец теряет сознание, стремясь поскорее освободить волосы, ты бьёшь его по руке, и вдруг замечаешь, что пальцы слишком нежные и тонкие, да и сам кулак не мужской вовсе. Озадаченная, ты вглядываешься в воду и ахаешь.
Вместо таинственного парня на тебя с мелководья глядит лицо Маришки. Конопатый нос, знакомый прищур, только её волосы вдруг вытянулись и стали белее снега. Длинными серебристыми нитями переливаются они в свете луны перламутровым блеском, и вся она как-то светится холодной неземной красотой. Улыбка её не двигается, словно замерла в хищном оскале. Чёрная гладь реки смыкается у тебя перед глазами, и, теряя сознание, ты интуитивно различаешь далёкий, словно подавленный, горестный вопль русалки.
Глава 18
Едва ты успеваешь поудобнее умоститься в засаде, как нестройный хор голосов вихрем проносится над рекой. Отзываясь пронзительным эхом, голоса тонут в гуще сплетённых ветвей. Ты на цыпочках прокрадываешься к кустам, чтобы хорошенько рассмотреть речной поворот, как тут со стороны дальнего ущелья позади слышится жуткий хохот, зловещими оглушающими раскатами сострясающий окрестные ивы.
Глухо вскрикнув, ты в испуге зажимаешь себе рот рукой и несколько минут стоишь так, пытаясь отдышаться. Используешь это время, чтобы уразуметь, что за бесовские выходки всё происходят и происходят вдоль реки в эту колдовскую ночь.
Какой-то шорох доносится из-за нагромождённых обломанных веток, хаотично прикрывающих выход на покосившийся плотик, притулившийся над водой, и, вздрогнув, ты начинаешь пристально всматриваться в тропу. Никого. «Наверное, показалось!» – решаешь ты. Что ж, о том, чтобы вновь сунуться к омуту, и речи быть не может. Вздохнув, ты поворачиваешь обратно.
Как назло, лунный диск на миг затянуло тучами, и, вперив глаза во мрак, ты различаешь лишь длинные тени от сосен, ровными рядами перекрывающие извилистую тропинку.
Вот наконец ветерок прогоняет тучи, и мерный свет заливает пространство между деревьями. «Фух!» – выдыхаешь ты. То, что ты во тьме приняла за силуэт, оказалось просто огромным валуном.
«Ай да ночка! – осеняет тебя страшная мысль. – Уж не русалки ли балуются в ущелье?»
Чу, голоса!
Затаившись как мышь, юркаешь за ближайший безобразный пень и всматриваешься во тьму. Прямо на тропе начинается какое-то движение. Из-за поворота одна за одной, пригнувшись, выскальзывают семь девушек. Одежды на них нет вовсе, как нет и волос, и ничем не скрытая нагота девичьих тел светится серебристым мерцанием в лунных лучах. Собравшись полукругом, они начинают исполнять какой-то танец, плавно покачиваясь из стороны в сторону и отклоняясь назад.