Кваздапил. История одной любви. Окончание - стр. 4

Гадать, кто пришел — бессмысленно, судьба умеет удивлять, об этом сказал сон с Лелей Миловановой. Интересно, откуда я про нее знаю. Не придумал же. Наверное, где-то слышал. Позже узнаю у Машки, и если окажется, что они с Лелей не настолько подружки, как в моем сне, надо этому делу помочь.

Звонок повторился.

А если не открывать?

Не буду открывать. Не хочу. Ничего хорошего и никто хороший ко мне не придет, а у других, кто может прийти, есть ключ. И никто мне больше не нужен. Оставьте меня в покое.

Я перевернулся лицом вниз и накрылся одеялом с головой.

Через минуту звонок раздался еще раз. Его сменил резкий стук. Еще через минуту стук, в свою очередь, сменился грохотом, от которого дверь дрожала и поскрипывала хлипким косяком.

А если сломают дверь?

И какой смысл не открывать? От судьбы не уйдешь. Рано или поздно за все в жизни придется платить. И если пришедшему от меня что-то надо, рано или поздно он своего добьется. Так же я звонил бы, стучал и бил в дверь, ломал ее или даже взрывал, если бы за ней прятали Хадю.

Хадя. Светлый луч моих грез. В моем окружении таких девушек нет, и появятся ли — неизвестно. Только Леля Милованова внушала надежду, что не все в жизни так плохо. В отношении Лели для меня плохо другое: ей еще расти и расти, и неизвестно кто ей будет нужен, когда она вырастет. Когда Леля расцветет, в ее глазах я буду выглядеть древним стариком. Наверняка, она найдет себе ровесника — намного лучше меня. В последнем не сомневаюсь. Я не подарочек, и кое-какие положительные качества, которыми горжусь, с лихвой перечеркиваются недостатками. А от недостатков — все мои беды.

На стуле валялся банный халат, я накинул его на плечи, вышел в прихожую и отворил дверь.

Снаружи с бутылкой в руке топтался лысоватый мужик с бегающим взглядом. Стиль одежды хотелось назвать жанром, поскольку стилем не пахло, но жанр узнавался сразу. И пахло соответствующе. Брюки с давненько не глаженными стрелками составляли компанию кроссовкам, пиджак отлично чувствовал себя поверх спортивной кофты с молнией на вороте. Ударивший в нос перегар добавлял антуража к жанру «Выпить, закусить, и хоть трава не расти».

Наверное, сантехник или газовик. Впрочем, работники коммунальных служб в последнее время щеголяют в фирменных куртках с надписями. Контролер по каким-нибудь счетчикам? Или просто сосед, как подумалось вначале? В общем, передо мной стоял типичный работяга. Может быть, папин приятель с работы забыл, что сегодня рабочий день? Это объяснило бы, почему визитер прибыл с бутылкой. Но почему к нам? Папа не пьет. Вернее, он пьет как я — по чуть-чуть, пиво или вино, и только если повод серьезный.

Меня с головы до ног обежал оценивающий взор, и мужик, глядя исподлобья, просипел:

— Егорыч?

Меня так не называли, но в нашей квартире и на всей лестничной площадке других Егоровичей не было.

— Да, — ответил я, — а что?

— Держи, тезка.

В мои руки перешла поллитровка с чем-то напомнившим подкрашенную марганцовкой воду. Этикетки не было, горлышко запечатывала воткнутая винная пробка.

— Что это? — не понял я. — Кому?

— Тебе. Наливка «от дяди Саши». Самое дешевое из самого лучшего и самое лучшее из самого дешевого, чем и горжусь. Никакой химии. От того, что купишь в магазине, можно отравиться или утром голова болит, а от дядисашиных продуктов голова не болит и, тем более, он не отравит. То есть, я не отравлю. Дядя Саша — это я.