Квартирантка. Роман о женщинах и не только - стр. 24
– Никаких катаний! – заранее предупредил гид. – Слезете с верблюда, а кошелька нет, мобильника нет, часов нет. Разумеется, и хозяина верблюда тоже нет.
Знаменитый сфинкс оказался сплошным разочарованием. В целях сохранения статуи ее до половины покрыли керамической плиткой, которой покрывают стены в санузлах. И всюду попрошайничающие дети, мужики, предлагающие купить «древности» сомнительного происхождения. Отрадой стали литовцы с латышами, не привыкшие смотреть под ноги, поскольку в их городах принято мыть улицы с мылом, и вляпавшиеся в верблюжье дерьмо, коего немеряно навалено у пирамид. Прибалты брезгливо обтирали в тысячелетние камни перепачканные сандалики. Ну а россияне зубоскалили, дескать хоть и независимые, а без нас никуда!
Снова везли по лавкам и «фабрикам». Товары были один к одному с Хургадой. Цены такие же. С той разницей, что если товар стоил в Хургаде двадцать лир, то в Каире – двадцать долларов или в шесть раз дороже.
Федор Владимирович вдруг запил. Хмельным он ревновал содержанку к плотоядным египтянам, русским и прочим, восхищенно и в то же время оценивающе разглядывавших ее.
– Зачем, б… га, на черножопого уставилась? – все чаще спрашивал он молодку.
– Что ты, Федя! И в мыслях не было! Он для меня – обслуга, не больше! Я совсем в другую сторону смотрела…
– Значит, на того америкоса в плавках до колен! Длинного захотелось? – багровел Федор Владимирович и выплескивал в лицо Аллы коктейль к радости охочей до скандалов публики.
– Чмырит? – сочувственно спросил ее незадолго до отъезда подтянутый, мускулистый, густо татуированный мужчина лет сорока, улучив момент, когда папик надолго завис в баре. – Бросай этого старого сморчка! Возьми меня! Я на пару дней позже вас в Москву возвращаюсь. Вот, мой телефон. Позвони! Буду ждать. Хамства к тебе никогда не позволю. Упакована будешь! Не пожалеешь! Я на тебя с самого начала глаз положил.
Потом был пятичасовой путь на Родину. Были дамочки, коих в Хургаде встречали египтяне – полные гопники, а в Домодедово – мужья – респектабельные господа. Была съемная квартира, к которой Алла успела привыкнуть. А через неделю было расставание.
– Шибко ты раздобрела! – сказал Федор Владимирович. – Совсем непохожа стала на мою благоверную. Я себе девчат подбираю таких, какой она была в молодости. Так, что извини – придется расстаться. Я тебе образование дал, кормил-поил, в Египет на курорт свозил.
– Вот трахай эти мощи!
– Не могу! Она в старости словно деревянная стала. И п… у нее как деревянная! Мне моложе нужна!
– Женись на молодой!
– Не могу! У меня на жену все капиталы и недвижимость записаны. Официально я ничего не имею. Нищий! Григорий! Заходи!
Вперся дядя Гриша с совсем юной девчушкой
– Так обстоятельства сложились, племяшка! – забегал он глазами. – Оксана – свой человек, наша дальняя родственница. Ей нужно в Москве обустраиваться. В Украине сейчас туго. Работы нет, ничего нет! Давай, помогу собрать вещи!
– Сумку, что в Египте купили, оставь! – велел уже бывший папик. – Мобилу тоже оставь!
– Ну вот это – дудки! Смартфон мне мой бывший муж подарил.
Алла быстро покидала в чемодан носильное. Из автобуса скинула фотки голого Федора Владимировича его супруге и на сайт госструктуры, где он работал.
Родной дом встретил новым замком на двери. Не мать – квартирант Леонид, щелкнув запором, возник на пороге.