Квартира номер 24 - стр. 15
На улице в тот день, чуть меньше года назад, стояла зябкая октябрьская погода. После ночного дождя сырость, казалось, проникала прямо внутрь.
В молодости Виктор любил такую погоду. Он время от времени выходил после дождя и прогуливался в одиночестве, наслаждаясь сырым свежим воздухом. Катя, его жена, всегда удивлялась этому. «Я не знаю, милый, ни одного человека, которому бы нравилась эта мерзость», – говорила она ласковым тоном, в котором он чувствовал нотки убеждённости в своей правоте и снисходительности к тем, кто по собственной глупости не принимает её точку зрения. Но с возрастом сырая погода стала нравиться ему всё меньше и меньше. Артрит, первые признаки которого появились после пятидесяти, постепенно отбил желание совершать подобные прогулки.
В тот день, когда он совершил своё первое убийство, руки нещадно ломило, словно ладони были зажаты в тиски, а пластины постепенно сближались, перемалывая кости. Старые кожаные перчатки совершенно не помогали. Хотелось плюнуть на всё и пойти в относительно тёплую квартиру, выпить пару-тройку рюмок водки и, немного согревшись, забыться сном без сновидений. Но идти на поводу своих желаний означало предать свою семью и память о ней.
Виктор начал слежку с вечера пятницы. Он проследил, как убийца вышел из дома, прошёл несколько кварталов и свернул в старую панельную пятиэтажку. Он знал, что здесь обитали собутыльники этого ублюдка – такое же отродье, как и сам убийца. Но другие не волновали Виктора – не они воткнули нож в живот его Катеньки и не они сорвали дешёвые серёжки с ещё живой женщины так, что разорвали мочки ушей надвое. Его интересовал Дмитрий Кондратенко 1977 года рождения, один из убийц его жены.
Всю ночь Виктор просидел на скамейке возле здания, где скрылся Кондратенко. Время от времени он прохаживался по двору, стараясь не спускать глаз с железной двери подъезда. Он знал, что этот ублюдок не покинет дом до утра. Так случалось всегда. Но всё же не стоило полагаться лишь на это знание, потому что слишком многое стояло на кону.
Кондратенко, тощий как доберман, с крысиной мордой и маленькими мутными глазками, вышел из подъезда в полчетвертого утра, не обратив никакого внимания на сидящего на лавке старика. Грабитель и убийца улыбался пьяненькой улыбочкой – он был доволен жизнью. В этот момент он явно не думал о старухе, из-за которой провёл восемь лет за решёткой. Но Виктор Погодин, бывший муж и отец, собирался об этом напомнить.
Воронцовский парк, безлюдный в этот предутренний час, как нельзя лучше подходил для акта возмездия. Виктор, узнав, что Кондратенко практически каждую пятницу ходит через парк, досконально изучил весь путь – всё вплоть до количества фонарей и скамеек. Оставалось только дождаться удобного времени. И это время настало.
Полная луна на чистом от облаков небе хорошо освещала дорожки. Она походила на глаз великана, подсматривающего сверху на то, что должно было произойти внизу. Она словно говорила: «Давай, старик, делай своё дело, а я тебе помогу. Никто ничего не узнает кроме тебя и меня…и того парня, которого ты собираешься убить». Погодин шёл следом за медленно плетущимся Кондратенко на расстоянии двадцати – тридцати метров. Худая сутулая фигура Кондратенко время от времени делала зигзаги к краям дорожки, а потом возвращалась на первоначальный курс, продолжая своё неуверенное движение вперёд. Постепенно, по мере того, как они углублялись в парк, Виктор подобрался ближе. Теперь он двигался в десятке шагов позади и слышал, как Кондратенко несвязно бормочет себе что-то под нос. Когда кончился ряд скамеек, и деревья, лишённые листвы, подступили ближе к дорожке, Виктор увидел декоративное озерцо, которое уже давно приметил. Метрах в десяти, прямо у берега, стояло недостроенное одноэтажное здание. Полуразрушенные кирпичные стены были покрыты десятками непонятных картинок, раскрашенных яркими цветами, и слов, слепленных из разнокалиберных, словно кривляющихся, букв. Кирпичи поменяли белый цвет на грязно-жёлтый. Кладка местами была разрушена – внизу, под стеной, землю покрывала цементная пыль и валялись осколки кирпичей. На другой стороне водоёма стояли маленькие будочки недорогих закусочных, на счастье закрытых в этот ранний час. Видны были лишь яркие перемигивания датчиков сигнализации на окнах.