Квартеронка - стр. 36
Вдруг раздался звонок.
– Зипа зовут, масса. Ему звонят из дома. Он сейчас же вернется назад.
С этими словами Сципион вышел от меня и побежал к дому.
Я лежал и думал о странном, можно сказать – романтическом положении, в котором оказался. Еще вчера, даже этой ночью я был бедным странником, не имеющим и доллара за душой, и не знал, под чьим кровом найду себе приют. А сегодня я – гость прекрасной дамы, молодой, богатой, свободной, ее больной гость, уложенный в постель на неопределенное время; за мной ухаживают и обо мне заботятся.
Эти мысли вскоре сменились другими. Их вытеснили воспоминания о моем видении, и я стал сравнивать его с портретом квартеронки, данным Сципионом. Чем больше я думал, тем больше находил в них сходства. Да и как бы я мог так ясно представить себе ее лицо, если бы никогда его не видел? Это почти невозможно. Я должен был видеть ее. Почему бы и нет? Когда я потерял сознание и меня подобрали, разве она не могла находиться среди окружавших меня людей? Это было весьма возможно и все объясняло. Но точно ли она была там? Надо спросить Сципиона, когда он вернется.
Длинная беседа с ним утомила меня, так как я был еще слаб и истощен. Несмотря на яркое солнце, светившее в мою комнату, я начал дремать, а через несколько минут откинулся на подушку и крепко заснул.
Глава XVIII
Креолка и квартеронка
Я проспал, вероятно, около часа. Затем что-то разбудило меня, но я продолжал лежать неподвижно, еще в полузабытьи, и впечатления внешнего мира с трудом доходили до моего сознания. Это были приятные впечатления. В воздухе был разлит нежный аромат, я слышал слабый шелест шелка, что говорило о присутствии нарядных дам.
– Он просыпается, мадемуазель, – тихо произнес нежный голос.
Я открыл глаза и взглянул на говорившую. Первую минуту мне казалось, что сон мой продолжается. Передо мной стояло мое ночное видение: прелестное лицо, черные волнистые волосы, блестящие глаза, изогнутые брови, нежный, красиво очерченный рот, яркий румянец – я снова увидел ее!
«Это сон? Нет, она дышит, она шевелится, она говорит!»
– Видите, мадемуазель, он смотрит на нас! Он проснулся!
«Так это не сон, не видение! Это она – Аврора!»
Я, видимо, еще не совсем пришел в себя и спросонок разговаривал вслух. Но только последние слова я произнес так громко, что их можно было расслышать. Вслед за ними раздалось восклицание, которое окончательно разбудило меня. Тут я увидел две женские фигуры, стоявшие у моей постели. Они с удивлением смотрели друг на друга. Одна была Эжени, другая, без сомнения, Аврора.
– Он зовет тебя! – с удивлением сказала госпожа.
– Он зовет меня! – с таким же удивлением повторила невольница.
– Но откуда он знает твое имя?
– Не могу сказать, мадемуазель.
– Ты уже была здесь раньше?
– Нет, только сейчас…
– Очень странно! – сказала Эжени, поворачиваясь и вопросительно глядя на меня.
Теперь я совсем проснулся и понял, что невольно говорил вслух. Мне надо было объяснить, как я узнал имя квартеронки, но при всем желании я не знал, что сказать. Признаться, о чем я думал, когда эта фраза сорвалась с моих губ, – значило поставить себя в очень глупое положение; ничего не говорить – значило позволить мадемуазель Безансон строить всевозможные догадки. Надо было что-то выдумать, без маленькой хитрости никак не обойтись.