Квантовые беглецы - стр. 4

Пряди пшеничного цвета падали на обветшалый от времени дощатый пол. Голубоглазая девушка стояла перед зеркалом, гладь которого покрылась черными пятнами, и безжалостно уничтожала длинные волосы. За этим занятием её и застала бабушка, вернувшаяся из леса, куда частенько отправлялась набраться природной энергии.

– Зачем? – голос Ноннель будто охрип от увиденного.

– Так уж лучше будет, чем редко мыть длиннющие волосы и выглядеть каждый день, как грязнуля или скручивать их в гулю, пряча под шапку, пропитанную запахом грязи.

– Бунтуешь.

– Ищу хоть какой-то выход из убожества, в котором живем. Я не могу понять, почему многочисленное количество людей терпит бредовые законы кучки захватчиков.

– Этель, на их стороне армия Геопланта.

– Почему Кселон не имел воинов, чтобы защититься?

– Наши законы гуманизма и морали не предполагают убийств и насилия. Любой воин должен пройти тренировки, применяя жестокость. Такие деструктивные чувства наносят урон включенной в пространство энергии. Кселон её накапливал, а не растрачивал.

– И что имеем?

Ноннель запнулась: она не имела чем парировать логичный выпад внучки.

– Что дальше будет с нами? – не унималась двадцатичетырехлетняя девушка, утратившая веру в возвращение прежнего социального уровня государства.

– Не буду врать – не знаю. Но одно могу сказать, что веру не стоит задавливать, – посоветовала седовласая женщина.

– Вот именно – никому ничего неизвестно о нашем будущем. Нашем. Не каком-то абстрактном. Бабушка, ты имела возможность жить не просто в комфорте, которого нас лишили пришлые, ты училась и развивалась. А что имеют сейчас кселонцы? Что?

Лицо Этель раскраснелось и на фоне светлых волос выглядело ярким пятном.

– Учиться, моя дорогая, человек имеет право вне зависимости от обстоятельств.

– Да уж, особенно в нынешних условиях, когда уничтожены учебные заведения, а какая-либо литература доступна только главенствам. Причем наша литература, ученые труды кселонцев были изъяты в их библиотеку.

Ноннель отошла к окну, глуша в себе яростное сожаление, что посвятила внучку в детали исторического события, произошедшего задолго до рождения Этель.

– Ну что ты молчишь?

– Этель, любая истерика всего лишь сотрясает и без того неспокойное пространство. Разряды негатива, исходящие из тебя, производят волновые искажения и отражаемые энергией всеобщего жизнеобеспечения возвращаются тебе.

– Уверенна, что частички любого энергетического выплеска застревают среди частиц всеобщей энергии.

– И? К чему это приводит? – Ноннель не хотела видеть внучку с зажимами раздражения на красивом лице.

– Всеобщая энергия пространства дополняется новыми частицами и меняется, – протараторила Этель, словно отвечала на контрольные вопросы учителя.

– Дополняясь фрагментами гнева, энергия перестает быть поддерживающей равновесие и гармонию.

– Оказывается, я виновница происходящего абсурда? – вспылила Этель и швырнула на кровать, заправленную покрывалом из жесткой ткани, ножницы, которыми уничтожила роскошные локоны.

– Ты становишься сопричастна к созданию дисбаланса. В очень маленькой степени в сравнении с главенствами.

– А зачем мне поддерживать равновесие энергии? Для них? – Этель была удивлена желанием бабушки поддерживать гармонию для тех, кто уничтожил их право на достойную жизнь.