Размер шрифта
-
+
Квант добра - стр. 5
Есть в дыханье осенин.
Бе́рега лесного шельфы
В волосах живого света
Греют гномов и ундин,
И невидимые эльфы
Грусть по прожитому лету
Ловят сетью паутин.
Под неслышимые крики
Оглянулись на крылечко
Опустевших домовин
Перелётные калики…
Всё же что-то человечье
Есть в дыханье осенин.
Слово
Агафонову А.А.
Из всех щелей апатия сквозит.
Зачем дряхлеющей стране мечтатель?
Корабль сгнил, и развалился стапель,
И Бог закрыл на чудо депозит.
Отсутствие мечты – страшней всего.
Но вот я Слово достаю из ножен —
Пока в стране романтик невозможен,
Одна надежда только на него.
Пятак
Средь богов немало добряков,
Только и у них в лимите средства:
Сколько в прошлое ни бросишь медяков,
Не получится вернуться в детство.
Разве только – в детские места
Приезжаешь, грустен или весел.
И не потому, что ты устал
Вечно обживать чужие веси,
А причина… в общем-то – пустяк,
Ведь давно объехавший полмира,
В детстве в пруд у дома я пятак
Бросил сдуру – сдачу от пломбира.
«Уронил», – соврал. Но мудрым был
Батя мой, не стал тогда ругаться:
«Это хорошо, что уронил, —
Значит, будешь к дому возвращаться».
«Вчерашний день – уметь дышать…»
Вчерашний день – уметь дышать
Воздушной пылью,
Не велика нужна душа —
Лететь на крыльях.
Мы божьи дети лишь на треть —
Простой экзамен:
Мир этот духом обозреть,
А не глазами.
Чтобы понять хотя бы раз
Виденьем вещим,
Как образы вещей от нас
Скрывают вещи.
Чтоб научиться находить
В той вещной гуще
Непреходящие следы
Их вечной сущи.
И разрешить своим мозгам,
Пока не скисли,
Читать – хотя бы по слогам! —
Господни мысли…
«Дурное, что случалось с нами…»
Дурное, что случалось с нами,
Не годное ни в стих, ни в повесть,
Забыть… не отпускает память,
Забить – не позволяет совесть.
Вот и страничка, где ответы,
И варианты – или-или:
Простить – за всё и всех на свете?
Просить – чтобы тебя простили?
Романов брошенных начала —
Бескислородный ток венозный.
Скорбеть – увы, не полегчает,
Корпеть – и незачем, и поздно.
Нет веселящего озона,
Что делать нам с уходом вёсен?
Грустить – о прошлом? – нет резона,
Грести – да нет уж в лодке вёсел.
И всё равно на выбор лоты
Нам предлагаются оттуда:
Лытать от дел круговорота —
Взлетать, с надеждою на чудо…
«Любой радетель истой веры…»
Любой радетель истой веры
Не усомнится ни на миг —
Не хватит ни числа, ни меры —
Так Бог безмерен и велик!
А рядовой безбожной рати
Другую истину познал,
Что Господа легко утратить —
Так неприметен он и мал.
Сморчок
Поверите – когда я не в лесу,
Я одинок и сам себе несносен.
Хотя… восьмой десяток на носу,
Восьмой. Десяток. Это ли не осень?
Особенно когда среди весны
Приходится в осенних хворей яме
Не воздухом дышать лесным,
А мять диван скрипящими костями.
Фантомных болей инвалид,
День дремлешь, ночь – уже не спится.
И сам не понимаешь, что болит —
Простата? Печень? Поясница?
Терпи ту боль иль не терпи я,
Не взвесить на аптекарских весах
Моё лекарство – лесотерапию
В зелёнолетних смешанных лесах.
А лето начинается в апреле.
Уснули в книгах строчки-старички,
И из-под мёртвой прели загорелись
Живыми чудо-свечками сморчки.
С блаженною улыбкой на лице
Иду-бреду, зелёный человечек —
Весь, до трусов, в берёзовой пыльце,
Я сам – пыльца, ну то есть жив и вечен.
Поклоны бью спасителям-грибам,
Ау! Подагры и радикулиты!
Я сам как гриб – и здесь живу, и там,
В мицелии, за облаками скрытом.
Беда ли, что меня Господь любя
Возьмёт к себе в плетёное лукошко?
Страница 5