Кузня крови - стр. 12
Но у меня нет другого выбора.
Я чуть согнул ноги в коленях, готовый прыгнуть вперёд и вправо, туда, куда Флайму будет неудобно бить.
Но Флайм попятился, дрожащей рукой вернул кинжал в ножны. Я не успел даже вздохнуть с облегчением, как он снова принялся бормотать:
– Я не посмею убить сына господина. Не посмею, тем более что метка не видна. Это должен сделать он сам. Вызвать владетеля Хонесто, провести обряд испытания крови, объявить на всю страну, что род Велоз укрывал у себя кровь Оскуридо, вырезать их всех, чтобы не ушёл никто.
Я сглотнул. Велоз – это род матери. Если Флайм так уверен, что отец убьёт меня, уверен, что даже Великий дом Велоз ждёт кара, то…
Я обязан убить его, чтобы спасти мать.
А Флайм дрожащей рукой отёр лицо:
– Да и родился ты на месяц раньше срока, я же помню, как мы опоздали с Игр Предков. Ты… Ты вообще не сын господина! Я должен сказать ему!
Едва Флайм повернулся ко мне спиной, делая первый шаг на ступени, как я прыгнул влево, а затем вперёд, толкая его в бок, толкая туда, где зияла пропасть.
Изо всех сил, которые день за днём тренировал во мне Флайм.
Вниз по ступеням я скатился, даже не держась за стену. С ужасом уставился на тело Флайма, из-под которого растекалась кровь. И заставил себя сделать к нему шаг.
Он отдал служению нашему Дому больше лет, чем я живу на свете. Он очень далеко шагнул по пути меча, даже получил дар крепости тела, когда сумел зажечь ихор и прошёл второе посвящение как солдат нашего Дома.
Если он остался жив, то это лишь оттянет момент, когда он скажет отцу о своих бреднях. Флайм сам учил меня, что нельзя оставлять врага в живых за своей спиной.
Я заставил себя сделать три шага. Нагнулся, прикладывая пальцы к жилам на шее Флайма, и застыл на долгих десять вдохов. Ничего. Он мёртв. Даже тридцать лет практики пути меча не спасли его от такого падения. Будь в нём хоть чуть больше ихора Предков…
С западной стороны галереи донёсся шум быстрых шагов.
Отпрянув от тела, я бросился прочь, снова применяя советы Флайма и бесшумно ставя стопу в Шагах безмолвной тропы. Сейчас неважно, что я ещё не прошёл посвящения и не могу использовать это искусство в полную силу, добавив в шаги огонь души.
Лишь нырнув в свои тёмные покои, я вспомнил, что не взял свечу. Но сейчас только досадливо поморщился. До того ли мне сейчас? Я забился в угол кровати, настороженно прислушиваясь к звукам замка. Не раздастся ли крик? Не зазвучат ли в коридоре тяжёлые шаги отца и стражи?
Но нет. Ничего этого не было слышно. Темнота в комнате становилась всё гуще. Вот в ней начали двигаться первые силуэты, потянулись ко мне.
Я раздражённо выдохнул. Да плевать на вас, я сегодня и так глаз не сомкну, проклятые тени. Всё из-за вас. Что я вообще наделал? Может, Флайм просто перепил вина? Что за бредни он нёс, будто я не сын своего отца? Чей же тогда? Отец чистокровный Скеро, в его жилах словно течёт только ихор Предка Амании. У него белые волосы и серые глаза. Матушка же явно не чистокровная Скеро, чёрные волосы – это скорее примета королевства Бокоро и Предка Эскары.
Но я-то, я! У меня серые глаза и чёрно-белые волосы, которые матушка не устаёт нахваливать за редкость и необычность. Я словно взял ровно по половине от отца и матушки! Что нёс этот Флайм?!
Одна из теней двинулась вперёд, просочилась через балдахин кровати, и во мраке спальни вдруг раздался её хрип: