Кусучий случай, или няня для обреченного - стр. 33

 Но принца было не остановить! Он визжал, аж уши закладывало.

Внезапно раздался грохот. Дверь вылетела с петель и шлепнулась на мокрый пол. Зажатый между моих ног Титикака, дернулся, убирая лапу из мыльной воды.

- Что здесь происходит?! – послышались крики. И прямо в нашу ванную ввалилась стража. Не было разве что конных. Но если бы они приехали, то коня пришлось бы держать над головой, потому что ванной было не протолкнуться.

- Расступись, - послышалось фырканье. Среди мохнатых и небритых ковриков разной степени пушистости появилось нечто белоснежное, изящное, грациозное и чистое. Это грациозное умудрялось грациозно хромать. 

Я вздохнула и хотела отвесить инвалидный поклон.

 - Нет, не надо, - как-то немного не по-королевски и слишком поспешно произнесло его величество, делая запрещающий жест рукой.

Он тут же стал холоден, как сосулька на февральском морозе. И голосом, после которого нужно падать на колени и каяться во всех смертных грехах, включая съеденное у бабушки в далеком детстве, варенье, спросил:

- Что здесь происходит?

- Учу мыть лапы, - заметила я, выжимая над водой мокрую, но чистую лапу.

- Ему не нравится. Ты не имеешь права делать то, что не нравится принцу, - произнесло его величество, ледяным взглядом, пытаясь превратить меня в снежную бабу. – Опусти его на пол.

Я послушно отпустила Титикаку, который почувствовал, что только чудом избежал позорной казни. И бросился к единственному защитнику в белоснежном одеянии.

Дальше последовала гневная нотация про права и обязанности няни.

Я опустила голову, словно чувствовала себя дико виноватой. И даже соглашалась со всем, что говорило Его Величество Титикака Старший. На самом деле я  просто пыталась прикрыть предательскую улыбку.

А улыбаться было чему!

Маме можно бесконечно смотреть на три вещи. Как малыш хорошо кушает, как малыш счастливо носится и как он ластится к маме. Но я только что нашла четвертую. Как просится на ручки к «пресветлому рыцарю» маленький судьбой и мной обиженный Титикака, вытирая грязные лапки о белоснежно одеяние.

- Ты почему улыбаешься? – в голосе его величества было больше недоумения, чем гнева. – Что смешного в моих словах.

- Абсолютно ничего, - заметила я, сложив губы в трубочку.  – Просто посмотрите вниз.

Его величество недоверчиво опустил взгляд, и тут же понял, что сам стал передвижной выставкой детского творчества. На роскошной ткани были явные следы чего-то коричневого. Что может со стороны сойти за то, что его величество очень любит шоколадные конфеты.

Взгляд его величества вспыхнул. Он осмотрелся по сторонам и склонился к Титикаке. Он что-то зарычал, на секунду, вспыхнув глазами. Стража покосилась на эту картину и осторожно стала отходить.

- Аррр! – жалобно потребовал Титикака.

На что ему рявкнули что-то такое, от чего тот поплелся в мою сторону и протянул мне чистую лапу.

Стража стала удаляться. Они уже поняли, что здесь если и произошло убийство, то только нервных клеток.

- Ваше величество, - позвала я, долго раздумывая «сейчас» или «никогда». Он обернулся и остановился.

- Вы сказали, что готовы выполнить мое желание, - начала я, видя с каким обреченным видом Титикака лезет мыть лапы.

- Да, я так сказал, - произнесло его величество.

- Я хочу попасть домой… - выдохнула я, видя, что Титикака увидел огромный мыльный пузырь и застыл.  – Чтобы сказать родителям, где я нахожусь…. И чтобы за меня не волновались…