Курсант Империи – 1 - стр. 5
– Ипполит, ты тоже это видишь? – раздраженно воскликнул я, тыча пальцем в голограмму. Мой голос аж подрагивал от бешенства. – Какого черта меня без моего же ведома записали в эту шарагу? Я что, похож на тупого космического вояку?
Робот-дворецкий, пошевелив оптическими сенсорами, недоуменно развел руками.
Проекция письма из Нахимовского училища парила в воздухе, мерцая и тихо потрескивая. Бросив на нее последний злобный взгляд, я с силой ударил по изображению ладонью, будто впечатывая в стол. Голограмма беззвучно рассыпалась миллиардом искр и погасла, но легче от этого не стало. Внутри по-прежнему бушевал ураган из гнева и непонимания.
Рядом заворочались и недовольно забурчали мои вчерашние собутыльники, разбуженные ударом по столу и громкими возгласами. Действительно я не на шутку разошелся. Но, согласитесь, после прочитанного – имею право на истерику.
– Санек, чего разорался? – просипел Толик, высовывая голову из-под подушки. Его осоловелые глаза с трудом на мне сфокусировались. – Башка итак раскалывается, и ты тут еще шумишь…
Следом за Толиком, шатаясь и позевывая, просочилась в ванную Марина-Карина, что-то недовольно бурча себе под нос. Макс как спал, так и продолжал дрыхнуть пузом кверху, в объятиях еще одной ночной принцессы. Этот детина всегда был самым стойким к возлияниям из нашей компании, мог пить хоть до утра, а потом вдруг отрубиться, где придется, хоть стоя.
Я раздраженно отмахнулся. Сейчас мне меньше всего хотелось обсуждать со своими друзьями-собутыльниками свалившуюся на меня проблему.
– Ипполит, проследи, чтобы никто не заходил, – бросил я дворецкому, вставая с кресла и направляясь к балкону. – Мне нужно побыть одному.
– Слушаюсь, Александр Иванович, – чопорно кивнул робот, вставая у двери как верный страж.
Я пошатываясь зашагал к выходу на большую застекленную лоджию, оставляя позади бардак импровизированной гостиной, кучу пустых бутылок и храпящие тела друзей. Нужно немедленно проветрить мозги. Выйдя, я нажатием кнопки открыл панорамные окна и набрал полные легкие прохладного утреннего воздуха. Тот был напоен ароматами свежести и шумом постепенно оживающего города. Прищурившись от яркого солнечного света, я окинул взглядом пространство вокруг, с высоты девяносто девятого этажа, любуясь городскими пейзажами Москва-Сити и прилегающими к нему медленно просыпающимися кварталами. Несмотря на плотную многоуровневую застройку с мешаниной архитектурных стилей картина глазам, по крайней мере, с моего балкона, открывалась прямо-таки захватывающая.
Вокруг сверкали тысячи окон-зеркал, отражая солнечные лучи, словно сложные ювелирные украшения. Мелькали с умопомрачительной быстротой крошечные точки аэромобилей, с легкостью уворачиваясь от столбов-генераторов и друг от друга. Внизу сквозь причудливые хитросплетения жилых модулей и транспортных артерий виднелись зеленые пятна городских парков и скверов, оазисы жизни среди бетона и стекла…
Только вот сейчас мне было не до красот, внутри бушевал такой ураган эмоций, что хотелось крушить все вокруг. Еще никогда в своей жизни я не чувствовал себя настолько преданным и растоптанным. Что ж, давайте подведем итоги и посмотрим, какая же беда со мной приключилась в это чертово утро.
Итак, что мы имеем? А имеем мы один большой и толстый болт, который мне только что засадили по самые помидоры. Меня по какой-то нахрен причине и без моего согласия зачислили в Нахимовское Училище – кузницу кадров доблестного космофлота Российской Империи. Отныне я, Александр Васильков, не хозяин жизни и ее прожигатель, а курсант и соответственно будущий офицер. Мать его – защитник родины. Звучит, конечно, пафосно, вот только почему-то это меня совсем не радует.