Курсант Империи – 1 - стр. 19
– Узнал о чем? – я отстранил руку дяди с зажатым в ней стаканом, демонстративно отказываясь от угощения. Меня уже начинало потряхивать от нетерпения и нехорошего предчувствия. – Да не хочу я сейчас это пойло… Ответь лучше, что, черт возьми, происходит?!
Корней, так и не пригубив своей порции, молча отошел к массивному столу, облицованному полированным деревом ценных пород. Выдвинул один из ящиков и достал оттуда пухлую папку с бумагами. По гербовой печати и характерному оформлению я сразу понял, что передо мной то самое завещание. Сердце у меня при этом забилось, как сумасшедшее.
– Здесь, оказывается, есть один пункт, который, – Корней казался смущенным, было видно, что говорить ему это крайне неприятно. Он замялся, подбирая слова, – ну, скажем так, может несколько задержать твое вступление в должность.
Почувствовав, как без всякой выпивки земля постепенно начинает уходить у меня из-под ног, я схватил протянутую папку трясущимися руками. Действительно, завещание. Вернее, его нотариально заверенная копия с идентификационными знаками и уникальным штрих-кодом подлинности. Многочисленные пункты и подпункты были набраны настолько мелким шрифтом, что пришлось поднести страницы почти к самому носу, силясь хоть что-то разобрать. Глаза выхватывали из частокола букв отдельные фразы: «волеизъявление наследодателя», «условия вступления в права наследования», «имущественные и неимущественные активы» и прочую замысловатую юридическую абракадабру.
– Шестнадцатый пункт, в самом его конце, – подсказал мне дядя, видя мои бесплодные попытки найти нужное место в завещании.
Я судорожно забегал взглядом по строчкам, пока не наткнулся на ту самую, что повергла меня в состояние, близкое к шоковому ступору.
«…Александру Ивановичу Василькову вступить в права владения и управления семейной корпорацией «Имперские Самоцветы» по достижении совершеннолетия…»
Ну вот же оно! Я почти выдохнул с облегчением. Но следом шло роковое уточнение:
«…при непременном условии прохождения действительной воинской службы в рядах Сил планетарной обороны, либо Космического Флота Российской Империи сроком не менее одного года…»
Слова запрыгали перед моими глазами, теряя всякий смысл. Я лихорадочно перечитал злополучный пункт еще раз, словно отказываясь верить прочитанному. Затем еще раз и еще, будто надеясь, что от этого кошмарное условие вдруг исчезнет и растает как дым.
– Это… Это какая-то ошибка, – единственное, что я смог просипеть в тот момент, уставившись на Корнея полными отчаяния и недоумения глазами. – Слушай, бабуля бы не…
– Ты не понял, – мягко, но твердо остановил меня Корней. В его голосе звучало искреннее сочувствие, но при этом сквозила несгибаемая решительность, словно он пытался убедить не только меня, но и самого себя, что это было лучшее из возможных решений. – Это желание не твоей бабушки, Санек… Таково было волеизъявление твоего покойного отца… Мой брат верил, что настоящим лидером можно стать, только пройдя через такие же настоящие трудности и лишения. Служба в космофлоте – это один из способов доказать свою готовность и зрелость руководить такой огромной корпорацией, как наша.
Дядя положил руку мне на плечо, слегка сжав в знак поддержки. Я же пребывал в глубокой прострации, застыв словно каменное изваяние посреди кабинета. Мои грандиозные планы, все те воздушные замки, что я так долго и тщательно возводил в своем воображении, рассыпались в прах в одно роковое мгновение. Служба в армии? Да я никогда в жизни не помышлял об этом! А теперь такая подстава, да еще от собственного отца! Хоть он и погиб много лет назад, но даже с того света ухитрился перевернуть мою судьбу с ног на голову.