Курс на Арктур - стр. 11
Отец замолчал. Я не нашёлся, что сказать на это, только прерывисто вздохнул. Какое-то время мы сидели в тишине, слушая шуршание камышей, доносящееся со стороны пруда. Арктур ярко сиял над нами, выделяясь среди звёзд крупными размерами и необычным красноватым оттенком. У меня вновь закрались сомнения в том, что можно вот так просто взять и долететь до него. И, когда отец снова заговорил, я приготовился услышать что-то вроде: «Ну, как я тебя разыграл, а? Не было никакого полёта! Тебе казалось, что ты летишь среди звёзд, потому что перед тем, как зажмуриться, ты смотрел на звёздное небо!» «А как же УУМ? Я ведь толкнул шарики взглядом! И ещё защитники. Кто они?» – не утихал мой внутренний голос, и отец, будто услышав этот немой вопрос, сказал:
– Моя миссия на Земле состоит в том, чтобы защитить людей от опасности.
– От опасности? – переспросил я встревоженно.
– Вернемся к теме чёрной дыры. Как я уже говорил, внутри неё находится так называемое Ничто, в котором заключена страшная разрушительная сила, стремящаяся уничтожить Нечто – то есть, все то, что существует. Эта сила притягивает космические тела, оказавшиеся в поле её действия. Но для Ничто этого мало. Оно хочет получить все. В том числе и Землю.
– И может это сделать? – Я вскинул на отца испуганный взгляд.
– Так далеко ему не дотянуться, но Ничто производит и распространяет хитрую заразу – паразитов, которых у нас на Арктурии называют «ничтожествами». Они разлетаются по галактикам вместе с метеоритами, падают на планеты и заражают их подобно тому, как семена злых сорняков заражают возделанные земли.
– Значит, все метеориты заразные? – поразился я.
– Не все. Только те, что были выброшены из Ничто. Их поры заполнены особенными частицами – теми самыми «ничтожествами», основная цель которых – уничтожать. Но, как и любые вредители, поначалу они слабы и поэтому не так уж и опасны – главное, вовремя заметить их и нейтрализовать. Этим занимаются специально обученные защитники, такие как я. Ничтожества хорошо маскируются, они могут принимать любую форму, размер и облик, но мы – защитники – умеем определять их по особым приметам. А однажды найти «ничтожеств» мне помог ты.
– Как это? Я даже не представляю, как они выглядят! – удивился я.
– Я тоже не представляю. Зато знаю, чем отличается то, во что они превратились, от оригинала. Помнишь, как ты испугался клёнов, которых принял за чудовищ?
– Ну, ещё бы! Мне показалось, что они шевелились, как живые!
– Тебе не показалось. – Отец перехватил мой изумлённый взгляд и кивнул. – Да, я тоже видел это. Позже я вернулся в то место, нашел паразитов и нейтрализовал их. Для этого у меня есть особое оружие, и однажды я покажу тебе его, если хочешь.
– Ещё как хочу! – воскликнул я, радуясь, что оружие против инопланетных вредителей все-таки есть, а значит, с ними можно бороться.
– Увидеть признаки присутствия «ничтожеств» можно только боковым зрением, которое у тебя, как и у любого арктурианина, хорошо развито, – продолжал отец.
– А при чем… – начал было я и получил ответ ещё до того, как понял, что именно хочу спросить.
– Ты же мой сын, наполовину арктурианин, и неудивительно, что у тебя такое же строение глаз, как у меня.
– Так это не астигматизм?
– Конечно, астигматизм. Любая форма глаза, отличающаяся от привычных норм, так и называется.