Курортное пугало - стр. 36
Тем, что пирожки почти никому не понадобились, она была огорчена. И обиделась на спутников. Как будто они нарочно отказались от второго ужина, чтобы доказать ей, что суетилась она напрасно. Хотя, надо признать, что стойкий дрожжевой аромат в купе, несмотря на кондиционер, держался долго.
Из-за расстройства Люба рано пожаловалась на усталость, и Эдуард, почему-то пойдя ей навстречу, объявил отбой уже в десять часов. Дети послушно улеглись на нижних полках, взрослые забрались на верхние.
Люба была в брюках, поэтому даже не стала укрываться, Эдуард же, несмотря на то, что тоже был одет, натянул пододеяльник чуть ли не до ушей. Он вообще, как показалось Любе, был мерзляком. «И в постели, наверное, такой же холодный», – почему-то подумала она засыпая.
Эдик в поездах почти никогда не спал. Полки казались ему слишком узкими и короткими, и ему почему-то всегда представлялось, что он сползет вниз вместе с матрасом. В юности подобные конфузы случались с ним часто. Сейчас поезда стали другими, и полки были сконструированы так, что предотвращали падение, но неосознанный страх остался. Да и характерный стук, сопровождающий движение поезда, не способствовал засыпанию.
Все уже отправились в царство Морфея, а Эдик все еще не спал. Он беззастенчиво рассматривал свою жену, спящую на соседней полке. Она, как ребенок, положила под щеку сложенные ладони, и мило улыбалась во сне. Распущенные волосы спадали на щеки и плечи мягкими волнами, и их хотелось погладить, выпрямляя пружинящие локоны. Эдику казалось, что он даже знает, какими они будут на ощупь. Воображение, которому мужчина ненадолго дал волю, спешило представить как можно больше. С прикосновения к шелковым прядям оно быстро перескочило на губы: мягкие, сочные. Он уже знал, какие они, когда их касаешься: продегустировал вчера на свадьбе. Но ему хотелось ощутить большее, распробовать их вкус, заставить их раздвигаться под напором его языка, отвечать на его поцелуи. «Зачем мне это? Нужно прекратить на нее пялиться! Не стоит придумывать ерунды! Она не в моем вкусе», – безрезультатно пытался обуздать свою фантазию Эдуард.
Чтобы успокоиться, пришлось выходить в коридор и долго стоять, любуясь на летящие мимо пейзажи.
К утру накатила усталость, и Эдик вернулся в купе. Сон накрыл его, коварно преподнеся картины, которые он совсем недавно себе воображал.
Люба проснулась первой. Открыв глаза, увидела спящего Эдуарда. Спал он, похоже, неспокойно: пододеяльник с него сполз, свесившись с полки, а свободная футболка с одной стороны задралась чуть ли не до подмышек, открывая взору стройную мужскую фигуру. Похоже, за работой Любин «супруг» все же находил время на посещения тренажерного зала, так как торс у него был просто загляденье. Любин взгляд спустился ниже. Тонкая ткань шорт была натянута, обрисовывая впечатляющий бугор. Вероятно, мужским достоинством природа Эдуарда Князева не обделила. Подумав об этом, Люба поспешила отвести взгляд от причинного места и… встретилась глазами с обладателем объекта визуального изучения. Она вспыхнула и поспешила отвернуться. Но это уже не имело значения. Ее интерес, без сомнения, был замечен, и Люба не знала, как теперь себя вести. Боялась, что подумает о ней невесть что, а она на самом деле не такая, на самом деле она скромная и даже большого опыта интимного общения не имеет…