Курортное пугало - стр. 26
– Сегодня ляжешь в Ксюшиной комнате, – неожиданно заявил он, заметив Любу.
«Что прошлой ночью я сделала не так? – пронеслось у нее в голове. – Может, я храпела или пускала газы?»
– Почему вдруг? Я не… Что… – сформулировать вопрос, чтобы выяснить причины резкой перемены, у Любы никак не получалось. Но Эдуард все же ответил на ее вопрос:
– Жениху и невесте нельзя перед свадьбой спать вместе. Примета плохая.
7. Глава 7. Своя чужая свадьба
Весь день Люба чувствовала себя дурочкой, видя, что ее высказывания почему-то забавляют Эдуарда. Но теперь он рассмешил ее.
– Можно подумать, мы собираемся жить вместе долго и счастливо, – хмыкнула она, услышав, что он отправляет ее спать в комнату дочери из-за какой-то приметы.
– Мои распоряжения не обсуждаются, – холодно осадил ее Эдуард.
– Даже если они противоречивы? – не смогла скрыть усмешки его «невеста».
– В любом случае!
– Может, просто никто не пытался их обсуждать? – поинтересовалась Люба еще более ироничным тоном.
Он окинул ее заинтересованным взглядом, немного помолчал, а потом резко поставил на место:
– Тебе так сильно понравилось со мной спать?
– Вот еще! – желание подшучивать над Эдуардом у Любы моментально пропало. Хотела поставить его в неловкое положение, а оконфузилась сама. От стыда даже покраснела, словно девчонка. Резко развернулась и направилась к Ксюшиной комнате. Та была закрыта. Пришлось возвращаться и сообщать работодателю о невозможности выполнить его поручение.
Она не успела еще ничего сказать, как он понял, в чем загвоздка, и протянул ей ключи. Молча.
Она так же молча их взяла и пошла устраиваться на ночлег.
Ксюшина комната напоминала мини-студию: зону сна от остальной части комнаты отделяли этажерка и платяной шкаф. В комнате также были письменный стол с компьютером, туалетный столик и мягкий уголок, перед которым стояли журнальный столик и тумба с небольшим плоским телевизором.
У девушки кровать была обычная, не двуспальная, но и не узкая. Люба сняла с нее покрывало, сложив его на пуфике. Будильник на смартфоне поставила на 5.30 утра. Знала, что за 5 часов не выспится, но иначе было не успеть и приготовить завтрак, и встретить гостей. К тому же на 8 утра был назначен визит парикмахера-визажиста, а к одиннадцати или двенадцати должна была подойти Эдикова дочь. Бракосочетание было назначено на тринадцать часов. Потом предстояла фотосессия, а с 16 часов было снято кафе.
По счастью, бессонницей Люба не страдала, так что заснула сразу и за пять часов почти выспалась. Заправила постель, приняла душ и направилась на кухню. Планировала сначала напечь в дорогу пирожков, потом уже заняться приготовлением завтрака.
Эдуард встал в шесть. Любу он застал за просеиванием муки.
– Ты что делаешь? – его брови удивленно вздернулись.
– Тесто для пирожков, – гордо сообщила невеста.
– У тебя что, времени много? – иронично поинтересовался жених.
– Так я быстрые дрожжи взяла, – похвасталась Люба, – тесто с ними меньше чем за час поднимется. Только вот ногти боюсь сломать, неловкие они. Никогда б сама себе такой маникюр не сделала.
– Не надо пирожков, лучше ногти береги. Быстро все убирай.
Люба послушно пересыпала просеянную муку в контейнер, протерла со стола и приступила к приготовлению завтрака. Уже через четверть часа пригласила Эдуарда к столу, поставив перед ним тарелку с полным английским завтраком: глазуньей из трех яиц, жареным беконом, консервированной фасолью, нарезанными круглыми дольками и слегка поджаренными томатами, шампиньонами. Себе положила только яичницу, помидоры и грибы. К кофе она подала тосты с маслом и клубничным джемом.