Куриный бульон для души. Мама и сын. 101 история о безграничной любви - стр. 25

Я перевернула бумажку: это была листовка, приглашающая родителей прийти в школу и пообедать вместе со своим ребенком. Как такое могло вылететь у меня из головы? Наверное, я вообще не обратила особого внимания на листовку, потому что мой сын не любил подобные мероприятия.

И все же, по какой-то необъяснимой причине, я никак не могла выбросить это приглашение из головы. Эрик учился в пятом классе, в следующем году ему предстояло окончить начальную школу и перейти в среднюю. Очень может быть, что это моя последняя возможность пообедать с моим сыном. Я взглянула на часы: немного времени у меня еще оставалось. Я все еще могла это сделать. За сорок пять минут до назначенного обеда я выключила компьютер, заперла картотечные шкафы и бросилась за любимым двойным чизбургером Эрика и картошкой фри.

И вот я стою на школьном дворе и смотрю на своего сына. Это не тот ребенок, которого я отправила на занятия тем утром. Эрик, которого я высадила из машины, был одет в чистые темно-синие брюки и безупречно чистую накрахмаленную рубашку на пуговицах. А на этом парне – белая футбольная майка (без рубашки) и темно-синие флисовые шорты (на три размера больше, чем нужно). Его ухо украшает довольно крупная золотая серьга, а шею – цепочка с болтающейся на ней буквой «А». Я понадеялась было, что эта буква означает высшую оценку, которую намеревается получить мой сын, однако очень быстро выяснилось, что цепочка с подвеской принадлежат маленькой девочке по имени Ашанти.

Наконец, мы оба пришли в себя и медленно двинулись к обеденным столам. Признаться, я боялась, что Эрик будет слишком смущен, чтобы обедать со своей матерью. Ведь всего три года назад он категорически отказался сфотографироваться со мной в школе на глазах у своих приятелей. Я подготовилась. Знала, что он не станет грубить, но постарается поесть как можно быстрее и тише, а затем убежать играть с друзьями.

Однако все вышло совсем не так. Эрик стал рассказывать, что он делал в тот день на уроках. Он поведал мне историю, которую прочитал в книге по обществознанию, и подробно описал фильм об индейцах. При этом он ни словом не обмолвился по поводу своего переодевания. Мне так нравилось его общество, что я тоже решила не поднимать эту тему.

Пока Эрик говорил, я как будто видела перед собой маленького мальчика, который в детском саду рисовал картинку, чтобы показать ее мне. Он был ребенком, просившим, чтобы я стояла ночью на коленях у его постели и молилась вместе с ним. Это был мой маленький сын, который торжествующе вопил, когда впервые смог проехать по улице на своем двухколесном велосипеде.

Кетчуп стекал по его губам и капал на белую сетчатую футбольную майку. Казалось, он ничего не замечает и ни о чем не заботится. Девочки, проходя мимо, пытались привлечь его внимание, они шептались и хихикали при виде того, как он тараторит, – в этот момент он совсем не был похож на крутого парня – спортсмена, которого они обожали.

Мне очень не хотелось, чтобы обед заканчивался, но время шло. Мы стали собирать пустые пакеты. Эрику нужно было вернуться на игровую площадку, чтобы закончить перемену с одноклассниками. Я возвращалась в свой офис – на этот раз в гораздо лучшем расположении духа. Эрик действительно был рад, что я приехала. Мой сын наслаждался моим обществом так же сильно, как я наслаждалась его. Внезапно он попытался пошутить, но разразился истерическим смехом, не успев договорить. И этот смех был таким заразительным, что я тоже согнулась пополам, и мы оба хохотали так долго, что рисковали остаться без своих обедов.