Куриный бульон для души. 101 рождественская история о вдохновении, любви и чуде - стр. 18

В посылке никогда не было ничего дорогого, да мы этого и не ждали. Нам доставляло радость само предвкушение – ведь никто не знал, что на этот раз будет внутри. Мама умела находить диковинные варианты обычных вещей. Помню, она присылала деревянные ложки для салата с ручками в виде гавайских танцовщиц, монетки с изображениями индейцев и детские солнечные очки с розовыми пластиковыми балеринами на оправе. Моя дочка однажды надела их на занятие по танцам и произвела настоящий фурор.

Еще была вещь, которая озадачила меня, а затем поразила своей дьявольской логичностью – ранец, подписанный именем КИМ. Никого из моих детей так не звали. Оказывается, мама услышала в программе у Опры[2], что маленьким детям лучше не носить напоказ вещи с их настоящими именами. Ведь «плохой человек» сможет назвать их по имени и убедить, что он их знает. Поскольку мою дочку звали не Ким, незнакомец не мог ее обмануть. Все гениальное просто!

Мама относилась к тем немногим людям, кто понимает, что дарить подарки – это не просто покупать что попало в супермаркете. Она нисколько не сомневалась, что ожидание сюрприза дороже денег.

Хотя мы знали, что посылка никогда не приходит раньше 7 декабря, мы начинали обсуждать ее еще в Хеллоуин, а после Дня благодарения с нетерпением ждали ее появления. Когда она наконец-то прибывала, мы уже были взвинчены до предела. Мы принимали коробку из рук почтальона чуть ли не с викторианской торжественностью. Пришла! Праздники начинаются!

Мама умерла в середине октября, когда отправлять подарки было еще рано.

Но убирая ее дом перед продажей, я нашла обернутую в коричневую бумагу и перевязанную веревкой посылку, адресованную мне. Эту последнюю посылку я так и не открыла, но каждое Рождество, где-то 7 декабря, я достаю ее, уже немного потрепанную, и аккуратно кладу под елку.

Праздники начинаются!

Единственный подарок – это частица тебя.

Ральф Уолдо Эмерсон, поэт, эссеист и философ

Мама хотела отправиться по магазинам за подарками к Рождеству. Было трудно понять, зачем ей это, при ее самочувствии и слабости. Она могла бы составить список, и мы бы все сделали за нее, – но нет, она хотела пойти сама. В один из дней, когда она не мучилась от боли, мы отбросили все сомнения насчет того, стоит ли неизлечимо больному человеку гулять по магазинам.

Каким-то образом нам удалось загрузить в минивэн маму, ее кресло на колесиках, маленького Джошуа, его коляску и всех остальных, и мы поехали в торговый центр. Мы захватили с собой сумку с подгузниками для Джошуа и целый мешок лекарств для мамы. Было 23 декабря, и мы радовались своей отваге.

В торговом центре, само собой, было полно народу, так что нам пригодился инвалидный парковочный стикер – можно было не тратить время на поиски места. Мы по очереди возили маму в кресле и Джошуа в коляске. Практически все уступали нам дорогу. Джошуа улыбался бабушке, которая ехала рядом с ним. Он смирно сидел в коляске и даже не пытался вылезти.

Но когда первая радость совместного похода по магазинам рассеялась, мне показалось, что маме немного неуютно. Сначала мы зашли в универмаг, но катать ее среди вешалок с одеждой и полок с подарками было неудобно. Мы пытались догадаться, что бы ей хотелось посмотреть, оставляли ее в сторонке и приносили ей вещи на выбор.