Куриный бульон для души. 101 история о счастье - стр. 7

9. Сосредоточьтесь на хорошем. Если вы идете по жизни, думая: «Ах, горе мне!», жизнь кажется труднее, чем есть. Я, конечно, оптимистка, но, по-моему, позитивный настрой необходим в любой ситуации. Сосредоточьтесь на хорошем, и у вас будет достаточно сил, чтобы надеяться. А я считаю, что именно надежда помогает двигаться дальше.

10. Живите каждым днем. Мы слишком много времени тратим на заботу о том, что ждет нас в далеком будущем, и упускаем то, что происходит прямо сейчас. Даже если сейчас тяжело, а дальше будет еще тяжелее, очень важно сосредоточиться на настоящем. Мы переживаем из-за того, что еще не случилось и вообще может не случиться. Если хотите переживать, переживайте за сегодняшний день, а завтра – за завтрашний. Неважно, как вам плохо, время все равно будет идти вперед, и вы – против своей воли – вместе с ним. В конце концов будет не так уж сложно, не так уж больно, и жизнь будет идти своим чередом. И все будет хорошо. Или… по крайней мере, у меня все так и было.

Энджела Сэйерс

Я вам могу ответить лишь «Спасибо, спасибо много раз».

Уильям Шекспир

Мы с моей подругой Мэрилин только-только устроились в кабинке в излюбленном нами кафе.

– В следующем месяце ко мне домой нагрянет «книжный клуб», – сказала я. – Так не хочется к этому готовиться.

– Понимаю, – ответила Мэрилин. – В феврале, когда была моя очередь, я целую неделю порядок наводила, не говоря уже о двух тортах.

– Не говоря уже о том, что это всего-то на пару часов. Столько трудов ради пары часов!

Мэрилин кивала, пока мы потягивали горячий латте.

– Мало того, – сказала я, вытирая пенку с верхней губы, – в этом году на День Благодарения ко мне приедет вся моя семья. Я их обожаю, но ты представляешь, что это означает?

– Ага. Придется готовить, убирать, стелить постели, гадать, чем кормить всю ораву за завтраком. У меня каждый год то же самое.

Колокольчик на двери звякнул, и в кафе вошла оборванка с двумя огромными баулами, полными всякой всячины. Седые завитки выбивались из-под жалкого платка на ее голове. Ее вещи совершенно не подходили друг другу, а из одной из черных холщовых кроссовок выглядывал палец ноги. Когда она прошла мимо нас, стало ясно, что она не мылась много дней.

– Ты только послушай, что мы несем, – прошептала я, краснея от стыда. – Две бессовестные ворчуньи!

– Бедняжке, наверное, не на что купить кофе.

– Думаешь, она бездомная? – спросила я.

Мэрилин пожала плечами. Потом схватила кошелек и направилась к кассе, где купила женщине кофе и яблочные оладьи. Женщина улыбнулась, обнажив гнилые зубы. Я услышала, как Мэрилин зовет ее сесть с нами, но женщина покачала головой и устроилась в мягком кресле в самом солнечном уголке кафе.

– Ты поступила правильно, – сказала я, когда Мэрилин снова скользнула в нашу кабинку.

Она закатила глаза:

– Я чувствовала себя виноватой.

Я грызла кусочек шоколадного бискотти.

– Знаешь, иногда я жалуюсь весь день напролет.

– И я.

– Взять, к примеру, «книжный клуб». Его участницы умные и веселые. Приглашение в их компанию – честь для меня. Жаловаться на то, что они придут ко мне домой на пару часов, – последнее дело.

Мэрилин взглянула на женщину, листающую потрепанный журнал «Пипл».

– И почему мне всегда кажется, что стакан наполовину пуст? – сказала она.