Куриный бульон для души. 101 история о любви - стр. 34

Вдруг раздался звонок. Это был он.

– Меня чуть не арестовали! – заявил он. – И все из-за тебя.

Оказалось, что за рулем он настолько погрузился в свои мысли, что время от времени заезжал на встречную полосу. И хотя дорога была пустой, бдительный постовой забеспокоился и остановил подозрительную машину. Водителю удалось выкрутиться и вызвать понимание (и легкое удивление) у офицера рассказом о только что закончившемся свидании.

На следующий день, в воскресенье, он пригласил ее на утренний спектакль «О том, как Эрнест спас Рождество», куда они и направились вместе с детьми. После он пригласил ее к себе, в просторный дом, декорированный в колониальном стиле и уютно расположившийся среди живописных лугов и лесов. Настолько красиво было вокруг, что ее охватило чувство глубокого удовлетворения и даже блаженства. Ей хотелось петь, танцевать…

После ужина, все еще у него дома, она сказала:

– Я бы хотела приготовить рождественские печенья вместе с детьми…

И мы возвращаемся к сцене вначале.

Отец снова появился на кухне, внимательно разглядывая следы муки на кухонном полу.

– Пап, – радостно начала девочка, – посмотри на мое печенье! Это специально для тебя.

Он подошел и увидел печенье, покрытое таким толстым слоем помадки, что даже не сразу можно было разобрать, что это Санта-Клаус. С точки зрения взрослого человека, это печенье съесть было невозможно, но с точки зрения шестилетнего ребенка – это была мечта. Папа сначала удивился, потом расслабился и улыбнулся дочери:

– Уверена, что добавила достаточно посыпки?

Девочка захихикала.

– Разве не красота? – спросила она.

– Просто произведение искусства, – подтвердил отец. – И ты, наверное, так старалась. Я думаю, ты по праву его заслужила.

Мгновение – и вот уже перед ними стаканы с молоком. Сколько же печений было съедено и сколько сохранено на потом!.. К вечеру дети переоделись в чистые пижамы, готовясь ко сну. Пока он читал детям сказку, она прибралась на кухне. Наконец взрослые расположились в гостиной перед зажженным камином. Налив по бокалу вина, они выпили за прекрасный вечер.

– Они ведь в первый раз делали печенья, – сказал он. – Когда их мама умерла, они были слишком малы.

Обнявшись, они говорили и говорили (а иногда и молчали), пока в камине не остались одни угли.

И вот через двадцать лет после нашей свадьбы мой муж все еще считает, что я все подстроила: каким-то непостижимым образом я узнала, что надо испечь печенья вместе с детьми. Атмосфера, сложившаяся в тот день, была настолько заразительно прекрасной, что к вечеру он уже точно знал, что я – та женщина, которую он искал, а его дни отца-одиночки с этого момента сочтены. Ему ничего не оставалось, как влюбиться в меня по уши. А я уже была влюблена в него. А дальше все и так понятно.

Лучше любить и потерять, чем никогда не любить.

Альфред Л. Теннисон, поэт

Это был погожий весенний день, четверг, полшестого вечера. Я сидел на открытой веранде ресторана, через дорогу от шумной железнодорожной станции, и ждал свою спутницу – Мари. Каждые две минуты двери станции распахивались, выпуская новый поток пассажиров. Их бесконечная цепочка позволяла мне отвлечься от порхающих бабочек в животе. Я не так часто нервничаю, но сегодня мне предстояло первое свидание с девушкой, которую не хочется помнить, но невозможно забыть.